Эман Фридман - Занимательная приматология

Прямым нападкам церковников и их приверженцев в науке подвергся Томас Гексли (1825 — 1895), «дарвинский бульдог», как он сам называл себя, и «главный апостол евангелия сатаны», как шутя назвал его Дарвин. Вокруг Гексли идеологические страсти в приматологии бушевали с особой силой. Еще бы! Ведь это он — еще до второй книги Дарвина — дал анатомическое обоснование необыкновенного сходства и родства высших обезьян и человека, из чего, собственно, нетрудно сделать вывод и об их общем происхождении.

Это Гексли путем скрупулезного анатомического разбора показал, что задняя конечность обезьян — никакая не рука, а нога, и, следовательно, нелепа реакционная альтернатива «двурукие — четверорукие» с делением их на два отряда. Он доказал, что анатомически человек и антропоиды более сходны, чем последние с низшими обезьянами. Он обнаружил те образования в строении обезьян, которых «не заметили» маститые анатомы (например, «британский Кювье» Ричард Оуэн; крупнейший ученый российский академик Карл Бэр). Гексли заявил, что отличия человека и антропоида с точки зрения систематики не более чем отличия двух родов по мозгу, чем двух семейств по скелету и зубам, как же их можно было размещать в разных отрядах? Ведь отличий между гориллой и орангутаном не меньше — что же, их тоже следует разводить по разным отрядам?

Томасу Гексли принадлежат слова, которые означали конец одной и начало другой эпох в истории приматологии, и не только приматологии: «Таким образом, оправдывается мудрое предвидение великого законодателя систематической зоологии Линнея, и через целое столетие анатомических исследований приходим мы обратно к заключению, что человек есть член того же отряда (за ним следовало удержать линнеевское название приматов), к которому принадлежат обезьяны и лемуры».

Мы часто забываем еще один подвиг Гексли. Своими открытыми, мужественными и талантливыми выступлениями он подготовил общественность к восприятию идей второго великого труда Дарвина — о происхождении человека. Сам Дарвин очень удивился относительно спокойной реакции на выход его книги, научно отрицающей версию о «сотворении» людей. В этом была заслуга Гексли.

Ну как же после стольких деяний остаться небитым или по крайней мере не атакованным!

Рассмотрим кратко обстановку, в которой действовал выдающийся сподвижник Дарвина.

Открытие гориллы в 1847 г. вызвало чрезвычайное возбуждение в сознании людей. Огромное человекоподобное существо с руками и ногами, с пристальным взглядом, нередко с позами и жестами человека, но молчаливое, как вековая тайна, произвело сильнейшее впечатление. Скелет первой гориллы из числа попавших в Европу демонстрировался на Всемирной выставке. Горилла приковала к себе внимание не только естествоиспытателей, но и философов, историков, психологов. Печатались статьи и монографии о сходстве горилл с человеком. А тут еще появились данные по геологической истории Земли, из которых явствовало, что Земля на протяжении многих миллионов лет отнюдь не оставалась неизменной, как это надо было понимать по Библии. Наконец, вышел труд Ч. Дарвина «Происхождение видов» (1859 г.), и стало ясно, что живые организмы тоже видоизменялись со времени зарождения жизни на Земле.

Вполне естественно, что многие стали задумываться над происхождением самого человека. В Англии и других странах началась полоса бурных дискуссий. Однако реакционеры не доверяли научным спорам (не без основания, потому что даже Р. Оуэн, виднейший анатом, терпел в них поражение). В борьбу включились непосредственно церковные деятели и профессиональные политики.

Знаменитый спор между Томасом Гексли и вполне эрудированным в вопросах анатомии оксфордским епископом Сэмюэлем Уилберфорсом в 1860 г. хорошо известен историкам науки. Елейный Сэм, как прозвали епископа, был ярким полемистом, легко расправлялся со своими оппонентами благодаря красноречию и саркастическому складу ума. Через полгода после выхода «Происхождения видов» Уилберфорс затеял дискуссию перед аудиторией в 70 человек, где Гексли оказался случайно, не собираясь выступать. Но епископ под конец блестящей речи обратился именно к Гексли, притворно-смиренно стремясь выяснить: по милости ли своего дедушки или бабушки ученый претендует на происхождение от обезьяны? Это был скандальный вызов.

Как вспоминал сам Гексли, поднявшись, он про себя прошептал: «Господь бог направил его в мои руки». Гексли ответил, что он внимательно выслушал речь епископа, стараясь отыскать в ней какие-либо аргументы против эволюционной теории, но ничего такого не нашел, кроме, правда, вопроса, который касается его, Гексли, лично. Ему бы, продолжал ученый, не пришло в голову выдвинуть для дискуссии тему, связанную с его собственной персоной, но если его высокопреподобие настаивает, то он, Гексли, готов поговорить и об этом. Далее Гексли спокойно высказался в том смысле, что если бы перед ним встал вопрос о том, хотел ли бы он произойти от жалкой обезьяны или от человека одаренного, обладающего большим влиянием на людей и пользующегося своими способностями и влиянием, для того чтобы превращать в балаган серьезную научную дискуссию, то он, Гексли, не колеблясь, выбрал бы обезьяну.

В зале раздался смех, после которого ученого выслушали с большим вниманием и сочувствием. Елейный Сэм был посрамлен. Но конечно, противники дарвинизма после этого знаменитого диспута оружия не сложили.

Хочу обратить внимание на то, что, хотя до второй книги Дарвина (о происхождении человека) еще оставалось более 10 лет, уже «Происхождение видов» заставило задуматься над родословной людей, и многие не сомневались, что предком будет «избрана» именно обезьяна. (В конце 1859 г. профессор А. Седжвик, которого Дарвин считал своим учителем в области геологии, с обидой подписался в письме к ученику: «Ныне один из потомков обезьяны, а в прошлом — ваш старый друг».)

В 1864 г. группа ученых-естественников в Англии выступила с сожалением, что «исследования научной истины превращены некоторыми в орудие сомнения в истинности и подлинности священного писания». Пасторы Пруссии устроили съезд для выработки мер борьбы с «ложной наукой». Крупнейший медик того времени Р. Вирхов говорил: «Мы не имеем права учить, что человек происходит от обезьяны». И сам же пояснил почему: «Дарвинизм прямо ведет к социализму».

Сент-Джордж Майварт, давший определение физических признаков принадлежности к приматам (это определение используется и в наши дни), был одним из ранних сторонников идеи естественного отбора, но после выхода первой книги Дарвина объявил, что его религиозные убеждения несовместимы с представлениями об эволюции. Немедленной реакцией на выход книги Карла Фохта «Человек и его место в природе» (1863 г.) была подстрекательская, провокационная брошюра некоего Ф. фон Ружемона «Человек и обезьяна, или современный материализм».