Ник Пайенсон - Наблюдая за китами [Прошлое, настоящее и будущее загадочных гигантов]

В 1920-х гг. один из моих предшественников в Смитсоновском институте Ремингтон Келлогг понял, что склоны горы Шарктус в предгорьях Центральной долины хранят множество костей китов, в основном идентифицируемых по изломанным черепам и отдельным ушным костям [74] Remington Kellogg, «Pelagic Mammals from the Temblor Formation of the Kern River Region, California», Proceedings of the California Academy of Sciences 4 (1931): 217–397. . Кости, образующие внешнее, среднее и внутреннее ухо, — одни из наиболее минерализованных костей у любого млекопитающего [75] John D. Currey, «Mechanical Properties of Bone Tissues with Greatly Differing Functions», Journal of Biomechanics 12 (1979): 313–19. . Это помогает слышать под водой — и сохраниться в палеонтологической летописи. Акустически изолированные ушные кости, о которых мы говорили в связи с черепом дельфина-афалины, попадаются во всех временах — не только во время костей с холма Шарктус, но и еще дальше, в эпоху пакицета.

Кости с холма Шарктус позволили Келлоггу описать и дать названия 12 ранее неизвестным видам ископаемых китов, среди которых были вымершие усатые киты, ранние кашалоты, океанические дельфины и дальние родственники речных дельфинов. На этом этапе эволюции киты уже умели фильтровать пищу через китовый ус или эхолоцировать — сухопутные киты давно вымерли, но уже жили морские коровы — странные, похожие на гиппопотамов травоядные под названием десмостилии, — древние тюлени и древние моржи [76] Mark T. Clementz et al., «A Paleoecological Paradox: The Habitat and Dietary Preferences of the Extinct Tethythere Desmostylus, Inferred from Stable Isotope Analysis», Paleobiology 29 (2003): 506–19. .

Местонахождение Шарктус-Хилл представляет собой рыжевато-коричневый каменистый слой толщиной всего в несколько сантиметров, набитый обломками костей и занимающий примерно 20 кв. км к северо-востоку от Бейкерсфилда. Это место впервые показал мне Джим, когда мы начали учиться в аспирантуре, хотя его больше интересовали ископаемые морские черепахи [77] См.: Shannon C. Lynch and James F. Parham, «The First Report of Hard-shelled Sea Turtles ( Cheloniidae sensulato ) from the Miocene of California, Including a New Species (Euclastes hutchisoni ) with Unusually Plesiomorphic Characters», PaleoBios 23 (2003): 21–35. . В конце концов я сосредоточился на определении точного возраста костеносного пласта и на том, как вообще появился этот плотный каменистый слой, полный кусочков костей и случайных частей скелета. Контекст — это все, без него нечего и пытаться ответить на более серьезные экологические вопросы о прошлом.

По сути, это местонахождение сотни тысяч лет было просто открытым участком морского дна, на котором скапливались твердые остатки миоценовых китов, морских черепах, акул и других животных: они тонули, а более легкие осадки уносило течение. Таким образом, в нескольких сантиметрах породы спрессован интервал времени от 16 до 15 млн лет назад [78] В местонахождении Шарктус-Хилл в предгорьях недалеко от Бейкерсфилда давно находят остатки ископаемых китов (и других вымерших существ). Палеонтологи с XIX в. собирают здесь акульи зубы, которые в буквальном смысле валятся со склонов холмов, что и дало название местонахождению. В ХХ в. начало нефтеразведки пробудило внимание к возрасту и содержанию нефтеносных пластов Бейкерсфилда, а вместе с тем и к тамошним ископаемым. В Палеонтологическом музее Калифорнийского университета и в Музее естественной истории округа Лос-Анджелес целые ящики находок из этого местонахождения все еще ждут своего исследователя. Краткое описание геологии Шарктус-Хилл см.: Nicholas D. Pyenson et al., «Origin of a Widespread Marine Bonebed Deposited During the Middle Miocene Climatic Optimum», Geology 37 (2009): 519–22. — не так уж много для геолога, но гораздо больше времени существования нашего собственного вида. Видимо, этого промежутка оказалось достаточно, чтобы в этой местности скопились остатки всех видов вымерших китов и других позвоночных, которые жили в окрестностях этой части Калифорнии, когда Центральная долина еще была заливом, открывающимся в Тихий океан. Выяснить, сколько здесь всего было видов ископаемых китов, присвоить им всем научные названия и понять эволюционные связи между ними — работа непростая, и она еще продолжается, поскольку скелетного материала слишком мало, чтобы с уверенностью выделять новые виды. (Келлогг использовал ушные кости для выделения большинства видов, что странно, учитывая, насколько они ограничены для видоспецифичной идентификации.) Такая работа отнимает много времени и сил, ведь нужно бесконечно измерять и сравнивать осколки костей друг с другом. Много раз оставалось только сказать: «Это что-то новое, и ему стоит дать название, но пока кто-нибудь не найдет хороший череп, больше ничего сказать нельзя».

Келлогг закончил работу в Шарктус-Хилл после завершения работы над диссертацией и получил назначение в Смитсоновский институт в Вашингтоне, где заинтересовался более полными окаменелостями ископаемых китов [79] Remington Kellogg, The Review of Archaeoceti. Carnegie Institution of Washington Publications 482 (1936): 1–366. , которые относились к раннему периоду китовой эволюции. К 1930-м гг. Смитсоновский институт располагал крупнейшей в мире коллекцией окаменелостей древних китов, хотя это не были сухопутные киты вроде пакицета, чьи окаменелости найдут только через полвека. Нет, вместо этого шкаф за шкафом в музее занимали кости базилозавра и прочих первых полностью водных китов — более чем достаточно, чтобы смонтировать полные скелеты для выставочных залов, и вполне достаточно, чтобы кое-что узнать о том, какими были эти вымершие киты.

Базилозавр нисколько не похож на современного кита — даже сказать, что он его чем-то напоминает, можно разве что из жалости. У него была вытянутая зубастая морда, как у гигантского морского леопарда, только ноздри были расположены не на ее окончании, а примерно посредине. В отличие от большинства современных китов, у него была выраженная шея. Хотя его пальцы и передние лапы, скорее всего, были обернуты в плоть и образовывали плавник, он мог сгибать передние лапы в локте, чего не может ни один нынешний кит. Примечательнее всего было его длинное извивающееся тело, причем большая часть длины приходилась на хвост [80] Philip D. Gingerich et al., «Hind Limbs of Eocene Basilosaurus: Evidence of Feet in Whales», Science 249 (1990): 154–57. . У базилозавра, вероятно, был хвостовой плавник, но остались у него и карикатурно крошечные задние конечности. То были рудиментарные остатки, наследство его сухопутных предков, как уже говорилось, они не могли выдержать огромный вес базилозавра (около 6 т на суше [81] Philip D. Gingerich, «Body Weight and Relative Brain Size (Encephalization) in Eocene Archaeoceti (Cetacea)», Journal of Mammalian Evolution 23 (2016): 17–31. ). Иными словами, базилозавр был полностью водным животным, всю жизнь проводившим под водой.

Келлогг мало что знал об этих крошечных задних конечностях — при всем богатстве собраний Смитсоновского института там имелся только таз и одна бедренная кость базилозавра. А как насчет ступней? Пальцев ног? Ответить на эти вопросы в итоге помогли скелеты, найденные в Египте, на другом конце света от Соединенных Штатов, и спустя много лет после смерти Келлогга.