Дарья Пушкарева - Хвостатые истории [Советы по воспитанию собак, лисиц, песцов и других животных] [litres]

Вторая по популярности в нашей семье – песец Майма, особенное животное, которое приехало к нам совсем маленьким щенком со зверофермы. У нее лицевая травма с рождения – предположительно в клетке, где росли щенки, ей отгрызли часть носа и верхней губы. Вообще в хозяйствах это частый случай – бывает лиса, родившая потомство, в стрессе отгрызает своим щенкам хвосты…

Но животные восхитительны – у них не бывает депрессий или низкой самооценки из-за физического увечья. Вот и наша Майма с задорным и боевым характером никогда не комплексует и живет насыщенной песцовой жизнью! Из-за своей особенности она многим напоминает кошку – перса-экзота с приплюснутой мордочкой и частенько высунутым язычком.

Но вообще на долю Маймы выпало много испытаний. Есть на зверофермах типичная для таких хозяйств хворь, которая распространена только среди пушных зверей и другим не передается. Болезнь затрагивает нервную систему и проявляется судорожными припадками, и нет от нее ни лекарства, ни вакцин. Заболевший песец (или лиса) может выздороветь, но может и умереть, а еще может рецидивировать, и тогда заболевание переходит в хроническое с долгим затишьем и резкими обострениями, как правило, раз в год. Этот сложный путь и выбрала Майма: девять месяцев все спокойно, а на десятый – бах! И снова приступ.

Однажды зимой, как раз в такую сложную пору, у Маймы снова начались приступы, причем настолько сильные, что пришлось переселить ее из вольера в дом. В огромный бокс, размером для дога, в котором Майма свила себе гнездышко из соломы, заботливо постеленной нами. Бокс стоял рядом с моей кроватью – я засыпала и просыпалась, глядя на него, чтоб не пропустить ухудшение и вовремя помочь. Пару раз даже капельницы шли в ход, потому что бедолага напрочь отказывалась от еды.

Ох мы и попотели в ту зиму! В прямом и переносном смысле слова, ведь Майма оказалась в супертеплой шубе при комнатной температуре. А песцы в своих зимних одеждах не мерзнут даже при –70º по Цельсию! В теплом помещении, конечно, ей было жарко, но выбора нам не оставалось: ставить животному капельницу при минусовой температуре вольера было совершенно невозможно – раствор замерз бы попросту. Но и вернуться быстро в летнее одеяние песец не может, а потому промаялись мы так обе до весны. Затем приступы прекратились, и много месяцев Майма жила спокойно, свободно гуляла, отлично ела и ни на что не жаловалась.

Болезнь ее никогда не отпустит, но Майма живет достаточно весело и разнообразно – буянит, в периоды обострений собак из бокса гоняет, еду защищает, аки демон. Но через год после долгой ремиссии беззаботная жизнь кончилась, и тот самый хронический вирус опять взбесился. Новый виток болезни заставил меня переживать еще сильнее: дело в том, что после приступа судорог Майма зубами разодрала себе… заднюю лапу. Мы потом с врачами долго обсуждали эту ситуацию. Пришли к выводу, что болезнь, влияющая на нервную систему, частенько заставляет животное наносить себе увечья. Часто дикие звери, да и собаки тоже, если не могут «дотянуться» до того, что внезапно заболело, начинают вредить конечностям: вот и Майма дотянуться до головушки своей не могла, а до лапы – запросто.

Клыки у песца как лезвия. Они огромной, без преувеличения, длины, особенно верхние. Вот Майма и распорола ими заднюю лапку так, что перебила нервные окончания, и после врачебного консилиума было решено ее ампутировать. Шансов на восстановление нервной чувствительности никаких, и даже при полном заживлении лапа осталась бы обездвиженной, и Майма точно разобралась бы с ней по-своему – легко отгрызла бы целиком.

После операции у песца возникли проблемы: в крови начали разрушаться эритроциты, тромбоциты, все основные показатели падали с каждым днем. Вот тогда я боролась за ее жизнь, как львица… Но я понимала, что все обязательно придет в норму, Майме нужно оправиться от операции, а потом снова жить счастливо. Я выкармливала ее из шприца часами – даже с учетом огромного опыта с проблемными в плане здоровья собаками признаюсь, что это была одна из самых сложных битв за жизнь, и мы победили!

С тех пор прошло уже более полугода, и Майма, полностью оправившись от последствий операции, научилась бодро бегать на трех конечностях, вновь отлично ест, набрала вес, гуляет, радуется жизни и, конечно же, буянит. Ибо лапой больше, лапой меньше, а характер не отнять.

Наверное, это сто первая история про то, что бывают такие моменты, когда думаешь – вот сейчас не спасти, сейчас уже все… Но тем не менее собираешь силы, волю и веру, прилагаешь максимум усилий – и случается чудо. А дальше каждый день смотришь на счастливую новую жизнь и знаешь, что все было не зря!

○ Всем, кто борется за жизнь своих любимых питомцев, я от всего сердца желаю не падать духом.

○ Важно оставаться сильными и своей силой помогать слабым выкарабкиваться из всяких болезней и напастей.

○ И если шансы есть, хотя бы минимальные, если у ваших подопечных сохранилась любовь к жизни – значит, будем жить!

Среди наших енотовидных собак заметно выделяется характером Вильма. Она приехала к нам с шубной фермы маленьким запуганным зверьком, но со временем оттаяла и начала раскрывать свой боевой характер. Эта кареглазая блондинка – мой личный антидепрессант. Как только мне становится грустно, я иду жамкать ее плотные бока.

Как и многие блондинки, Вильма очень любит шмотки, хорошо выглядеть и вкусно покушать.

Шмотки ей нравятся исключительно мои! При встрече она всегда с нескрываемым любопытством обнюхивает штаны, облизывает сапоги (они часто испачканы остатками фарша от кормления) и дергает все доступные шнурочки. Если шнурочков нет – тогда может за штанину ухватить и хорошенько дернуть. Мол, снимай давай, мне в хозяйстве больше пригодятся.

Уход за шерстью она осуществляет в основном самолично, редко кому доверяет свой образ (енотовидным собакам присуща привычка ухаживать за мехом друг друга). В любую, даже самую слякотную погоду ей удается выглядеть кипенно-белой. Сногсшибательная девушка!

Енотовидные собачки едят один раз в день, правда, с утра и до вечера – шутим мы. Но зимой, когда все ждут, впадут ли енотовидки в спячку, первой на обед всегда прибегает Вильма – очевидно, мечтает стать моделью plus size , но мы контролируем ее вес, ведь переедание тоже нездорово для организма.

Вильма на редкость контактная. Но так было не всегда. Сначала ее трогать и тем более чесать или гладить не представлялось возможным. Постепенно она начала позволять нам эдакие вольности, но только по особым случаям. Теперь удалось дождаться ее милостивого разрешения делать это регулярно (в обмен на обгрызание обуви, разумеется). И, конечно, только мне.