Карл Сафина - За гранью слов. О чем думают и что чувствуют животные

Посему слова Вики Фишлок про «один на всех» мозг против истины не грешат. Скорее даже не один, а единый, что у нас, что у безмозглых червей. Не зря же говорится: червь во прахе – и то божья тварь. А что, если каждая божья тварь способна хотя бы на некоторые из ощущений, которые применительно к человеку называются «сомнение», «тревога», «беспокойство», «горечь», «страх», «ужас», «заносчивость», «обидчивость», «надежность», «гнев», «пренебрежение», «ярость», «ненависть», «недоверие», «разочарование», «поддержка», «терпение», «настойчивость», «интерес», «привязанность», «удивление», «радость», «удовольствие», «веселье», «самозабвение», «печаль», «уныние», «раскаяние», «вина», «стыд», «скорбь», «благоговение», «изумление», «любопытство», «юмор», «добродушие», «нежность», «вожделение», «страсть», «любовь», «ревность», «верность», «сострадание», «бескорыстие», «гордость», «тщеславие», «робость», «невозмутимость», «облегчение», «негодование», «благодарность», «омерзение», «надежда», «скромность», «печаль», «безысходность», «справедливость»…

Неужели возможно, чтобы из этого длинного перечня человеку было ведомо все, а животным ничего? Вряд ли. Если бы мы точно понимали, что именно чувствуют животные, не было бы нужды проецировать на них наши чувства. Но отрицать сам факт наличия у них чувств, когда эти чувства на самом деле есть, было бы ошибкой. И эту ошибку мы продолжаем совершать. Я не берусь утверждать, что людей и животных обуревают одни и те же эмоции. Самоуничижению, например, они предаваться не умеют, это чисто человеческое свойство.

Но может быть, зря мы боимся наделить животных какими-то своими чувствами? Может, стоит забыть об этих страхах? Или лучше о страхе поговорить? Природа знает обитателей птичьих базаров и колоний тюленей, которые миллионы лет селятся на островах в открытом океане, за сотни километров от обитающих на материке хищников. Благополучно разминувшиеся с возможными врагами во времени и пространстве, эти животные не боятся хищных зверей. У них отсутствует чувство страха перед другими млекопитающими. И когда на их острове появляются приплывшие на корабле крысы, кошки, собаки и люди, спасительный страх не велит им спасаться бегством. Он им неведом. И вскоре за это неведение приходится платить страшную цену. Насиживающие яйца альбатросы, не шелохнувшись, позволяют крысам в полном смысле слова жрать себя заживо. Они не срываются с места, не разлетаются, когда люди ради перьев и пуха забивают их палками, и счет жертвам идет на миллионы.

Но, с другой стороны, есть материковые виды фауны, которые бессчетное количество лет были добычей охотников. Эти животные, которым прекрасно ведомо чувство страха, преспокойно живут себе в каких-нибудь заказниках или заповедниках, где охота запрещена. Обычно отличающиеся робостью и недоверчивостью утки, дикие гуси, индюки (они бывают не только домашние), олени, койоты могут в условиях пригородной зоны безнаказанно обнаглеть. Дикие канадские гуси разгуливают по территории университетского кампуса, где я работаю, и буквально путаются у людей под ногами. Но во время сплава по реке на севере Квебека, в местах значительно более заповедных, я этих гусей видел только мельком, исключительно в полете и с тыла, потому что нашими проводниками были индейцы кри, для которых гусятина – любимое лакомство. Стоило птицам завидеть наши лодки, выгребающие из-за поворота, как вся стая взмывала в воздух и мчалась прочь.

В африканских национальных парках львы запоминают, что можно без тени страха развалиться в тени джипа, набитого туристами. Гепарды порой запрыгивают на капот или крышу автомобиля, чтобы с высоты обозревать свои охотничьи угодья. Слоны по отношению к человеку могут вести себя испуганно, агрессивно или совершенно равнодушно, в зависимости от того, какую реакцию они встречают по отношению к себе. К чему я веду? К тому, что, когда животное испытывает чувство страха, это легко заметить. И когда не испытывает, тоже. Ошибиться невозможно. А мы, боясь приписать им эмоции, которых у них нет, впадаем в другую крайность и отрицаем существование у них тех эмоций, которые им на самом деле свойственны.

Подведем черту. Способны ли животные на человеческие эмоции? Да, способны. Способен ли человек на животные эмоции? Безусловно, ведь они у нас во многом совпадают. Многие животные испытывают и демонстрируют проявления страха, агрессии, удовлетворения, беспокойства, удовольствия. Эти эмоции – порождение наших общих с животными мозговых структур и биохимии, нашего общего наследия, полученного от общих предков. Мы испытываем общие чувства и живем в общем мире. Слон, приближаясь к воде, предвкушает блаженство от прохлады и грязевых ванн. Моя собака переворачивается на спину и просит почесать ей пузо, потому что опять-таки предвкушает расслабляющее ласковое поглаживание. Даже когда собаки сыты, они с восторгом грызут лакомства. Они ими наслаждаются.

Так что не стоит бояться переносить на животных наши «…ожидания, связанные с нашим чисто человеческим пониманием окружающего мира». Куда опаснее было бы переносить на них наши заблуждения. Что плохого в том, чтобы чисто по-человечески принять самое глубинное, самое сокровенное знание о мире: все живое – единое целое? Их клетки – это наши клетки, их тело – наше тело, их скелет – наш скелет. Их сердце, легкие, кровь – все это наше.

Вот что для меня значит понимать мир чисто и по-человечески , и, если нам удастся подойти к животным с этих позиций, это станет огромным шагом в ходе гигантского постоянно продолжающегося эксперимента под названием жизнь, в котором есть место каждому виду. Каждый вид занимает в этом пространстве свою нишу, но между ними нет четких границ, как нет ладов на скрипичном грифе. Звуки надо находить. Их надо обрести. Надо дать им слиться в единой симфонической гармонии.

В конце 60-х годов прошлого века, за несколько лет до приезда Синтии Мосс в Кению, один из основоположников этологии британский зоолог Иэн Дуглас-Гамильтон первым установил, что ячейка слоновьего социума – это самка и ее детеныши. Сорок лет спустя по моей просьбе Иэн публично вспоминал, какое ошеломляющее впечатление произвел на него этот факт в то время, когда неоспоримое лидерство альфа-самцов во всех областях почиталось непреложной истиной:

– Когда я впервые осознал, что в слоновьих семьях главенствуют слонихи-матриархи, я увидел в них воплощение непоколебимого женского интеллекта.

(Не так давно человек по имени Друба Дас, обучающий в Индии местных крестьян искусству бесконфликтного сосуществования человека со слоном, прокомментировал эту фразу: «„Интеллект“ – неточное слово. Скорее, речь о мудрости. У них невероятная интуиция. Они знают, что надо делать. В любых обстоятельствах они всегда смогут извлечь из ситуации максимальную пользу».)