Петер Вольлебен - Духовный мир животных

Однако вернемся к войнам между животными. О войнах в человеческом смысле слова можно говорить лишь в тех случаях, когда мы имеем дело с видами, живущими многочисленными группами. В наших краях к ним можно, наряду с пчелами, причислить их родственников ос и муравьев, также совершающих порой набеги на наш сад. Если же в глотку друг другу вцепляются лишь отдельные особи, то мы говорим не о войнах, а о схватках. Такое случается между птицами и млекопитающими.

Значит ли это, что звери бессердечные и злые? Иногда складывается именно такое впечатление. В моем кабинете есть два угловых окна, из которых видна восьмидесятилетняя береза, стоящая перед домом. Старое дерево (а березы редко живут больше ста лет) уже несет на себе отметины времени, а точнее говоря, дятла. На пятиметровой высоте расположено дупло, которое на протяжении многих лет поочередно использовалось несколькими видами птиц. После дятлов сюда пару лет подряд заселялись поползни, потом вдруг появились скворцы. У них уже вывелись птенцы, но однажды я услышал за окном шум. Выглянув, я увидел сороку, которая, устроившись у входа, вытаскивала из дупла птенца. Сбросив его на землю, она спустилась вниз и начала его клевать. Я инстинктивно бросил все дела и выбежал на улицу. Сорока отлетела на пару метров и бросила свою добычу. Птенец был в шоке, но явных повреждений видно не было. Я принес лестницу и осторожно посадил его обратно в гнездо. Насколько я знаю, нападения не повторялись, и птенец вырос вместе со своими братьями и сестрами.

Но на эту ситуацию можно посмотреть и с другой стороны. Какое я имел право вмешиваться в конфликт? Понятно, что мне было жалко маленького скворчонка. Я не мог спокойно смотреть, как его убивают. Но ведь для сороки это был просто кусок мяса, который ей срочно был нужен, чтобы прокормить свой выводок. А что, если из-за моего вмешательства умер от голода кто-то из ее птенцов? Просто в тот момент, когда сорока вытаскивала птенца из гнезда, я решил, что она злая и плохая. Но так ли это? Могут ли животные вообще быть злыми? И зависит ли эта оценка от того, с какой точки зрения мы рассматриваем ситуацию? Если да, то для сороки я злой, потому что помешал ей добыть пищу. Ведь эта красивая черно-белая птица вела себя абсолютно безупречно для представительницы своего вида. Но и я тоже типичный представитель своего вида, потому что очень многие люди повели бы себя так же, как я.

А как быть, если в конфликте замешаны живые существа одного вида? В природе такое случается нередко. Взять хотя бы бурых медведей. Самцы могут представлять угрозу для жизни детенышей. Когда наступает время спаривания, самцы ищут самок. Но самки, у которых уже есть медвежата, не настроены на спаривание, поэтому самцы решают эту проблему радикально. Они убивают малышей, и мать уже через короткое время готова к очередному зачатию. Это вынужденная природная необходимость. Медведицы знают это, потому стараются держаться подальше от потенциальных ухажеров. Еще одна стратегия заключается в том, чтобы спариться с максимальным количеством самцов. В этом случае каждый из них будет думать, что является отцом медвежат, и оставит в покое и мать, и ее выводок. То, что такое поведение является защитной стратегией, а не просто сексуальной потребностью, выяснили ученые Венского университета. Они двадцать лет наблюдали за медведями в Скандинавии и установили, что такая модель поведения свойственна прежде всего тем популяциям, где особенно много медвежат стали жертвами атак со стороны самцов.

Можно ли назвать медведей злыми? И что такое вообще «злой»? В толковых словарях «злой поступок» определяется как «неприемлемый и предосудительный с точки зрения морали». Следовательно, за этим поступком должен стоять умысел, направленный на то, чтобы добиться выгоды для себя за счет нарушения норм морали. Но ни сорока, ни медведь не нарушают норм своей морали. Это их нормальное поведение.

А вот поведение белых кроликов, которых мы однажды купили, было ненормальным. Мы хотели завести породистых животных, и нам пришлось отъехать довольно далеко от дома, прежде чем мы нашли кроликов белой венской породы. Их мягкая шерстка и восхитительные голубые глаза произвели на нас такое впечатление, что мы сразу взяли целое семейство. Возле своего лесного дома мы подготовили для них просторный вольер. Но идиллия продолжалась лишь несколько недель. Однажды мы зашли в вольер и увидели на полу самочку, у которой уши были разодраны вдоль по всей длине и свисали полосками. Нам было ее очень жалко. Мы предположили, что травма стала следствием борьбы за статус. Но в течение следующих дней появилось еще несколько кроликов с такими же разорванными ушами. Мы установили наблюдение и выяснили, что виновницей была одна самка, которая причиняла увечья своими острыми когтями на передних лапах. Она осталась единственной, у кого уши были целыми. Правда, это ей не помогло, и она очень быстро оказалась в кастрюле – да простят нас читатели.

Была ли эта крольчиха злой? Я думаю, да, потому что ее поведение было несвойственным для представителей ее вида и ничем не оправданным. Здесь налицо был явный злой умысел, так как животное совершало свои действия не по неосторожности и никто его не провоцировал. Можно, конечно, возразить, что оно, вероятно, ранее пережило какое-то ужасное событие, причинившее ему психическую травму. Все может быть, но разве нельзя то же самое сказать о преступниках среди людей? Историю практически каждого преступления можно проследить до того момента, когда оно представляется обоснованным, а поэтому простительным. Ради простоты понимания мы применили в данном случае одинаковый масштаб по отношению к животным и людям. Люди обладают свободой выбора и волей. Но и очень многие животные тоже.

Для меня лето всегда ассоциируется со стрижами. Они похожи на ласточек, но намного больше и летают быстрее. С пронзительными криками они носятся на головокружительной скорости между домами, охотясь на насекомых или просто ради собственного удовольствия. В отличие от других видов птиц, стрижи почти всю свою жизнь проводят в полете. Они настолько приспособлены к жизни в воздухе, что их лапки почти атрофировались, и крохотные коготки годятся лишь для того, чтобы уцепиться за неровности стены. Разумеется, им приходится и высиживать яйца, но их гнезда, которые они устраивают на скалах или стенах домов, сконструированы таким образом, что к ним можно подобраться только с воздуха. Все же остальные свои потребности птицы удовлетворяют на лету. Даже спаривание происходит в воздухе. Самец, пристраиваясь на спине самки, отнюдь не улучшает ее летательные качества, и эта парочка порой камнем летит вниз, расцепляясь лишь у самой земли, чтобы не разбиться.