Джонатан Крэнстон - Записки путешествующего ветеринара: нескучные истории о диких пациентах

И все же перспектива была довольно пугающая. Обычной фильтрации звонков, позволяющей отсеивать более сложные случаи в будние дни, не будет. Так что мне предстояло столкнуться с чем угодно от приступа колик у лошади до кесарева сечения у коровы. Но оказаться вне зоны комфорта было для меня, конечно, не новым опытом. Это происходило на каждом шагу в период обучения в ветеринарной школе. И теперь, будучи выпускником, я надеялся на подобное продолжение в карьере, ведь это единственный правильный путь обучения, роста и совершенствования. А суметь справиться с дежурством – это последнее препятствие на пути от студента к профессионалу. Итак, прошел четверг, наступила пятница, и я все сильнее ощущал нервное напряжение в ожидании того, что произойдет за те 62 часа с 18.30 пятницы до 8.30 понедельника.

Выходные дни оказались активными, начиная с 19.30 пятницы. Клиентка пришла домой и обнаружила у лошади огромную зияющую рану на внутренней поверхности правой ноги, образовавшуюся после попадания в колючую проволоку забора. Ей удалось перетащить лошадь в ветхое стойло рядом с домом. Но она была твердо убеждена, что рану нужно зашить. Конечно нужно! Но на самом деле я был так ошеломлен размером раны, что решил обратиться за помощью к Мартину. Но оказалось, что в этом месте долины, на краю плато Эксмур, телефонная связь не работала. Ничего не поделаешь, пришлось зашивать рану самостоятельно. Три часа спустя, замерзший, уставший, с ломотой во всем теле из-за длительного нахождения в одной позе – согнувшись между передними ногами лошади, – я наконец закончил работу. Мне пришлось методично накладывать сотню стежков при свете очень тусклого фонаря, пока завывающий ветер задувал в зияющие щели деревенского сарая. Хозяйка была невероятно терпелива, добра и благодарна. А потому, покидая ферму, я испытывал ликующее чувство удовлетворения от самостоятельного решения проблемы.

Однако это чувство было недолгим, потому что как только я вернулся в офис, обнаружил в телефоне целый шквал пропущенных звонков и сообщений.

Кейт, дежурная медсестра, два часа пыталась дозвониться до меня, так как у нее был срочный вызов на отел, причем с вероятностью кесарева сечения. Ее сообщения начинались с повторяющихся просьб перезвонить, как только их получу. Постепенно голос становился все более расстроенным и раздраженным, а последние сообщения были полны глубокой тревоги по поводу того, что я не выхожу на связь так долго. Испытывая смятение и трепет, я наконец перезвонил Кейт, впав в отчаяние. Эти чувства основывались на моем уставшем состоянии, тем более что мне придется, замерзшему и голодному, сразу же отправляться на очередной вызов. А еще страшила отповедь, которой мог встретить меня фермер, наверняка рассерженный долгим ожиданием, либо, хуже того, взбешенный из-за гибели коровы или теленка. Но, к моей великой радости, Кейт сообщила, что Мартин поехал на прием. Ей было приятно услышать, что со мной все в порядке и что визит прошел успешно. Чувствуя, что я измотан, она настоятельно посоветовала отправиться домой перекусить и немного поспать, пока есть такая возможность. Ей не нужно было повторять дважды.

К счастью, остаток вечера прошел спокойно. Но длинный выходной продолжился в шесть утра на следующее утро. Корова с послеродовым парезом, теленок с пневмонией, лошадь с больным глазом, проверка травмированной лошади с предыдущего вечера, отел, корова с маститом… и так без перерыва. Казалось, что меня постоянно ждал впереди минимум один новый вызов. А когда я уже думал, что расправился со всеми делами, Коррина звонила мне с очередным заданием. Поток не ослабевал. Но все это были проблемы, с которыми, как я чувствовал, мог справиться. Моя уверенность в собственных силах росла после каждой успешно решенной задачи. Но к двум часам дня я запросил пощады, окончательно изголодавшись и утомившись от бесконечного потока дел. Завершив последний визит, уставший, я позвонил в клинику и с благодарностью услышал голос Хизер, сообщившей, что новых вызовов больше не было и что у меня наконец-то появился шанс добраться до дома и пообедать.

Тридцать минут спустя простая радость упасть на диван и впихнуть в себя остатки спагетти под соусом болоньезе казалась мне уже не такой нереальной. Но через десять минут раздался звонок телефона, и я чуть не заплакал.

– Джон, боюсь, у меня есть для тебя еще один вызов… – это была Коррина. – И он к тому же необычный. На самом деле, я даже не уверена, в нашей ли это компетенции. Но я просто не знаю, что еще сделать. Представитель общественности позвонил мне несколько раз за последние пару часов. Я посоветовала им обратиться в Королевское общество защиты животных, но те по какой-то причине не реагируют. В общем, мне очень жаль просить об этом, но в полях за Браунтоном обнаружили лебедя, который, похоже, не здоров. Они не знают наверняка, попал ли он в ловушку или получил травму. И никто не может подобраться к нему достаточно близко, чтобы точно сказать, в чем проблема, из-за агрессии птицы. Но даже если не удастся его поймать, может быть, ты хотя бы съездишь туда и посмотришь на него. Ты согласен?

На меня сразу выплеснулся такой поток информации, что какое-то время потребовалось, чтобы погасить эмоции, вернуть профессиональное самообладание, переварить услышанное и отреагировать.

– Хорошо, вижу, что ситуация затруднительная, но… да, я, конечно, поеду, только доем свой обед и отправлюсь туда. А ты знаешь, где именно находится лебедь?

– Я записала контактные данные той леди, что звонила мне, миссис Ловелл. Она сказала, что если ты позвонишь ей, она сможет направить тебя на то поле, и ты наверняка сумеешь подъехать достаточно близко к лебедю.

– Ок, отлично, – ответил я, когда Коррина зачитала мне ее номер.

– О, и еще, Джон. Очевидно, там уже собралась целая толпа, так что удачи тебе.

Я испытывал одновременно и любопытство, и тревогу. Мне никогда еще прежде не доводилось заниматься лебедем. С детства нам внушают страх перед этими птицами: никогда не зли их, никогда не влезай между ними и их птенцами; они могут сломать человеку руку и прочее. Очевидно, это был один из тех распространенных случаев, когда неравнодушная представительница общественности заметила, что птица находится в критической ситуации, и желая помочь, но чувствуя, что ей это не по силам, обратилась в ближайшую ветеринарную клинику, будучи уверенной в компетентности специалистов.

Мы знали, что быстрый звонок в Королевское общество защиты животных, или Королевское общество защиты птиц, или в местный природный заповедник был обычным в данном случае действием. Однако на этот раз оно оказалось безрезультатным. Правда, она и не догадывалась, что откликнувшийся на просьбу человек – то есть я – тоже будет мало представлять, что делать. Я отчаянно надеялся на свои силы и знания и на то, что не разочарую их. Итак, почувствовав прилив энергии после обеда, краткой передышки, а также от новизны вызова, я позвонил миссис Ловелл и сообщил о своем выезде.