Эдуард Шим - Рассказы о живой природе. С вопросами и ответами для почемучек

Выскочил Заяц на горку — да вниз.А у Зайца передние лапы коротенькие, и если по склону бежать, кувырнёшься…

Перекатился Заяц через голову да потом кубарем, кубарем, в сугроб — у-ух! — и пропал.

— Вот тебе! — Ворон говорит. — Вот тебе кара! Не дури, не дури!

А Зайчишка голову из сугроба высунул, хохочет:

— Обогнал! Обогнал!!

— Кого?

— Тень свою обогнал! Не было её в сугробе, не было, значит, сзади осталась! Вот ловко-то!

И до того счастливая рожица у Зайца была, что не стерпел Ворон — сам улыбнулся.

А как улыбнулся — и глаза перестали болеть.

И голова больше не кружится.

И на душе веселей.

Поднялся Ворон повыше над лесом да и кувыркаться в воздухе начал. Турманом, турманом!

— Кар-р! Хар-роший денёк!

Енотом в России называют двух внешне отчасти похожих, но совершенно разных хищных зверей. Оба они размером с небольшую собаку, покрыты густым тёмно-серым мехом, на голове характерная чёрно-белая лицевая «маска». Один них — американский енот-полоскун, семейство енотовых, был акклиматизирован на Северном Кавказе. Другой — енотовидная собака, семейство псовых, её родина — юг Дальнего Востока, откуда она была завезена в европейские леса.

Заяц при быстром беге развивает скорость до 50 км /ч. При этом он заносит задние ноги далеко вперёд, так что вниз по крутому склону ему бежать не очень удобно. Быстрее всего зайцы бегают по ровной местности. Уходя от преследования, заяц не бежит по прямой: он петляет и резко меняет направление бега, чтобы запутать врага.

Турманы — особая породная группа домашних голубей. Они очень быстро летают, причём во время полёта совершают кувырки через голову или через крыло. Первые турманы появились в XVII веке, сейчас насчитывается около сотни разновидностей.

Была у меня, Медведя, ха-арошая берлогана острове. Очень я удобно устроился — в яме, под корнями ёлки, в самой что ни на есть чаще…

Зиму спокойно отоспал, никто не потревожил.

Весной вылез я, побрёл пропитания искать. Захотел с острова на речной берег перебраться, да гляжу — вода мутная, холодная, боязно в неё лезть.

Пошатался я по острову и сыскал мостик. Через речку берёза поваленная лежит. Хоть и тонкая, прогибается, но пройти можно.

Топ-топ-топ! — прошагал я по берёзе. Вылез на берег и радуюсь: даже когтей не замочил!

Миновало лето, осень вернулась. Опять пора мне в берлогу заваливаться. Иду я по речному берегу, попалась мне поваленная берёза — и вспомнил я про жильё на острове. Снова, — думаю, — надо туда вернуться, лучше места не сыщешь.

Топ-топ-топ! — зашагал я по берёзе. Уже смело шагаю, второй-то раз привычно идти.

До середины не дошёл ещё, а берёза — хрусь! — и напополам. Обломки — в речку, я — в речку, только брызги поднялись!..

Не рассчитал я… Весной-то был тощий, лёгкий, берёза и выдержала. А за лето я откормился, одного сала пуда три на себе нёс. Вот и провалился на мостике…

Но и то сказать: как рассчитаешь? Взвешиваться-то мне негде было!

Чаще всего берлога расположена под корнями большого упавшего дерева, на которые медведь наваливает сучья. Иногда он сам вырывает себе «землянку» под прикрытием торчащих корней в обрывистом береге реки, в овраге.

Всё время, пока медведь спит в берлоге, он не питается. Чтобы благополучно пережить зиму, он осенью ест очень много калорийной пищи — ягоды, орехи, жёлуди. Значительная часть её превращается в толстый слой подкожного жира. Поэтому к зиме вес медведя увеличивается на треть.

К вечеру вызвездило, ночью морозцы хрустнули, а утром выпал на землю первый снег.

Лесные жители его по-разному встретили. Старые звери да птицы поёжились, прошлую студёную зиму вспомнили. А молодые — ужасно удивились, потому что никогда ещё не видели снега.

На берёзе молоденький Тетерев сидел, на тонкой веточке покачивался. Видит — падают с неба мохнатые снежинки.

— Что за че-чепуха? — забормотал Тетерев. — Бе-белые мухи летят, над землёй кружат, не гудят, не жужжат, не кусаются…

— Нет, родимый, это не мухи! — сказал старый Тетерев.

— А кто же это?

— Это наши укрывушки летят.

— Какие такие укрывушки?

— Они землю укроют, — отвечает старый Тетерев, — одеяльце тёпленькое получится. Мы ночью под это одеяльце нырнём, будет нам тепло и уютненько…

— Ишь ты! — обрадовался молодой Тетерев. — Скорей бы попробовать, хорошо ли под укрывушками спится!

И стал ждать, когда на земле пуховое одеяло расстелется.

Под берёзами, в кустарничке, молоденький Зайчишко день коротал. Вполглаза подрёмывал, вполуха прислушивался. Вдруг замечает — спускаются с неба мохнатые снежинки.

— Вот тебе на! — удивился Зайчишко. — Одуванчики давно отцвели, давно облетели-развеялись, а тут гляди-ка: целое облачко одуванчикового пуха летит!

— Глупенький, разве это цветочный пух! — сказала старая Зайчиха.

— А чего же это такое?

— Это наши хоронушки летят.

— Что ещё за хоронушки?

— Те самые, которые тебя от врагов схоронят, от злых глаз уберегут. У тебя шубка вылиняла, стала беленькая. На чёрной земле её сразу видать! А как лягут наземь хоронушки, станет кругом белым-бело, никто тебя и не увидит. Станешь гулять невидимочкой!

— Уй, как интересно! — закричал Зайчишко. — Скорей бы попробовать, как хоронушки меня прячут!

В лесу, по голому осинничку бежал молодой Волчонок. Бежал, по сторонам глазами зыркал, поживу себе искал. Вдруг смотрит — падают с неба лёгкие снежинки.

— Ай-яй! — сказал Волчонок. — Никак гуси-лебеди в поднебесье летят, пух и пёрышки роняют?

— Что ты, разве это пух да пёрышки! — засмеялся старый Волк.

— А что же это?

— Это, внучек, наши показушки летят.

— Не знаю я никаких показушек!

— Скоро узнаешь. Лягут они ровным-ровненько, всю землю укроют. И сразу показывать начнут, где какие птицы бродили, где какой зверь проскакал. Поглядим мы на показушки — и тотчас узнаем, в какую сторону за добычей бежать…