Венди Уильямс - Лошадь. Биография нашего благородного спутника

Эти исследования сообщают нам важный факт: если в Северной Америке не обнаружено свидетельств крупномасштабной охоты на лошадей, то в Иберии и прочих регионах Европы и Азии кони действительно были предметом широкой, а иногда даже и очень широкой охоты. И тем не менее лошади не вымерли на этих двух континентах.

В этом регионе 30 000 лет назад обитало множество лошадей. Прибрежная равнина на полуострове была тогда гораздо более просторной, чем ныне, потому что ледники вобрали в себя из океана существенную часть воды. Интересно, что эта прибрежная полоса в биологическом отношении являлась самой западной оконечностью великой евразийской степи, протянувшейся от Атлантического океана до Сибири. Таким образом, иберийские кони, обитавшие близ Монте-Кастильо, гуляли по сложному луговому ландшафту, в какой-то мере аналогичному тому, которым наслаждался золотой юконский конь Гранта Зазулы. Вполне возможно, что и они питались лютиками – в испанском варианте.

В подобной обстановке вид Equus процветал. Лошади Месселя были животными островными, однако в эпоху плейстоцена весь поросший травой мир лежал у ног евразийских коней – так, словно он был создан специально для них. Именно в это время была вырезана из кости лошадь из Фогельхерда и создан один из самых удивительных и таинственных шедевров плейстоценового искусства.

Этот шедевр, росписи пещеры Шове, показывает нам лошадей как беспокойных наблюдателей за окружающими их животными (см. илл. 21 на вклейке). Пещера расположена высоко над речной долиной; 30 000 лет назад она кишела жизнью. Войти в эту пещеру было позволено лишь небольшому числу ученых, однако существует достаточно много книг и видеозаписей, так что исследовать находящиеся в ней произведения пещерного искусства можно и виртуально.

Стены пещеры покрыты изображениями львов, северных оленей, бизонов, медведей, туров (предков нашего крупного рогатого скота). Там нарисована похожая на пантеру внушительного размера кошка, мегацерос (большой олень с чрезвычайно широкими рогами), каменные козлы и совы. Масштаб изображения настолько колоссален, что ученые поначалу даже усомнились в его подлинности. Казалось немыслимым, чтобы «примитивные» люди создали подобную панораму.

И во всем этом буйном великолепии кони играют особенную роль. Они наблюдают. Многие из животных Шове взаимодействуют друг с другом, они идут рядом согласно неровностям стен, дерутся, даже готовятся к соитию – но только не лошади. Эти стоят тихо – иногда группами, иногда поодиночке. В одном месте рядком, бок к боку, собралась группа шаловливых «юнцов», очень похожих на тех, которых мы с Джейсоном Рэнсомом видели в Вайоминге. Один из коней опустил голову и приоткрыл рот, словно только что оторвавшись от поедания травки. Округлившиеся глаза и навостренные уши служат иллюстрацией тревоги. Другой как будто бы только что заметил какую-то далекую угрозу. Третий собрался дать деру. Под конями сцепились рогами два носорога. Это они испугали четырех лошадей? Или же подкрадывающиеся львы, изображенные рядом? Ученые во всех подробностях исследовали это панно и обнаружили порядок, в котором были нарисованы животные. Пасущаяся лошадь была добавлена последней, будто как рассказчик, повествующий об увиденном.

Еще одна сценка изображает двух стоящих друг напротив друга коней. Их шеи изогнуты дугой. Быть может, они намереваются одержать победу взглядом, как те два жеребца с гор Прайор, которых видели мы с Рэнсомом. Рядом одинокая лошадка застенчиво выглядывает из-за угла. Задние ноги ее не нарисованы, она словно бы с опаской высовывается из какого-то закоулка, проверяя, всё ли здесь в порядке. Неужели ее пугает творящийся в долине хаос?

Возникновению живописи Шове посвящена уйма теорий. Наверняка мы знаем только одно: ее создатель или создатели хорошо разбирались в поведении животных. Крейг Пеккер, специалист по африканским львам, один из немногих ученых, допущенных внутрь пещеры, был покорен не только мастерством художника, но и глубиной его познаний. По словам Пеккера, и лев, и львица в сценке, изображающей двух спаривающихся львов, ведут себя точно так, как современные львы, которых он видел в Африке.

Несколько французских ученых предполагают, что росписи Шове были созданы шаманами, намеревавшимися с их помощью обращаться к духам животных. Другие специалисты считают, что весь фриз Шове, тянущийся по стенам узкой пещеры, следует читать панель за панелью, как современный комикс. То есть художник как бы рассказывал эпизод за эпизодом некую повесть. Еще одно толкование предполагает, что при свете сальных светильников изображение будто оживает и создается иллюзия движения.

Росписи Шове уникальны своим величием и индивидуальным характером рисунков. Однако изображения лошадей присутствуют на всем европейском континенте, от западного берега Испании до русского Урала. Можно потратить целый год, переезжая от стоянки к стоянке, но так и не увидеть все росписи. Все же, невзирая на колоссальные расстояния в пространстве и времени, не стоит забывать о том, что, хотя явление плейстоценового искусства растянулось более чем на 20 тысячелетий, произведения его обладают рядом общих черт. Сценки обыкновенно носят мирный характер. Изображения насилия встречаются нечасто. На считаных изображениях животные как будто бы сражены копьями, однако такие изображения редки. Люди почти всегда остаются за кадром. Но что самое главное, ландшафты – деревья, цветы, реки, скалы – никогда не интересовали древних художников.

Среди часто изображавшихся животных лошади занимают особое место. У них едва ли не ангельский вид. Жеребцы в плейстоцене, несомненно, дрались так же, как современные, которых мы с Рэнсомом видели в горах Прайор, однако подобные конфронтации никак не отражены в искусстве. Кобылы не кусаются ни в одной сценке, ни на одном рисунке волки или львы не нападают на жеребят. Другие животные могут драться, однако лошади до самого конца плейстоцена как будто бы соблюдают мир.

У росписей есть различия в стиле. Если роскошные лошади Шове всегда серьезны, то кони Ласко, нарисованные 17 тысячелетий назад, – веселые, восхитительно капризные создания (см. илл. 19 на вклейке). Известный археолог и популяризатор науки Пол Бах воспринимает искусство плейстоцена как «искусство нежности», и это, безусловно, справедливо, если обратиться к великолепной пещере Ласко. Здесь лошадей много, и все они движутся посреди туров, зубров, оленей, козлов и даже крупных кошек.

В Ласко кони как будто бы следуют девизу «Не волнуйся и радуйся» [137] Don’t Worry, Be Happy – песня Бобби Макферрина, многими ошибочно приписываемая Бобу Марли. Строчка, вынесенная в заглавие, часто цитируется в массовой культуре. . Подобная жизненная позиция в тот исторический момент кажется вполне осмысленной: на планете теплело, широкие прибрежные европейские степи по-прежнему были полны жизни. И потому живопись Ласко наполнена весельем, слегкa дурашливым и разнообразным. На стенах пещеры изображены лошади светлые и лошади темные, пегие и гнедые, и даже лошадь, которую называют «китайской» (потому что она изображена в манере, свойственной китайскому искусству), а также такие, которые, по мнению специалистов, напоминают тарпанов, вымерших диких европейских лошадей. Кони эти на стенах пещеры бродят именно так, как им и положено, – табунами.