Эдгар Берроуз - ТАРЗАН. Том 4

— Только не американец, — сказала Зора.

— Нет? Почему же? — поинтересовался человек-обезьяна.

— Потому что он секретный агент правительства Соединенных Штатов, — ответила девушка.

Вся группа, включая Коулта, уставилась на нее в изумлении.

— Откуда вы узнали? — требовательно спросил Коулт.

— Записка, которую вы послали по прибытии в лагерь, попала к одному из агентов Зверева. Теперь вы понимаете, откуда мне это известно?

— Да, — сказал Коулт. — Вполне ясно.

— Вот почему Зверев назвал вас предателем и пытался убить.

— А что с этим? — спросил Тарзан, указывая на Ивича. — Он что, тоже овца в волчьей шкуре?

— Он — один из парадоксов, которых так много в жизни, — ответила Зора. — Он из числа тех красных, которые от трусости меняют окраску и блекнут.

Тарзан повернулся к неграм, собравшимся в стороне и прислушивавшимся к разговору, которого не могли понять.

— Я знаю, где ваша страна, — сказал он на их диалекте. — Она находится там, где кончается железная дорога, что ведет к побережью.

— Да, бвана, — ответил один из негров.

— Вы возьмете с собой этого белого человека и отведете к железной дороге. Смотрите, чтобы у него было достаточно еды и чтобы его никто не обижал, а потом скажете ему, чтобы он уходил. Отправляйтесь немедленно.

Затем Тарзан обратился к белым:

— Остальные пойдут со мной в лагерь. Повернувшись, он пошел по тропе, по которой явился в лагерь. За ним последовали четверо белых, которые еще плохо понимали, чем в действительности они обязаны его гуманности. Они также не понимали и даже не догадывались, что его великая терпимость, смелость, находчивость и защитный инстинкт, который часто оберегал их, происходят не от его человеческих прародителей, а от постоянной связи с дикими животными джунглей, у которых эти качества развиты гораздо сильнее, нежели у цивилизованных людей, утративших эти благородные свойства полностью или частично из-за алчности и борьбы за первенство.

Позади других бок о бок шли Зора Дрынова и Уэйн Коулт.

— Я думала, что вы погибли, — сказала она.

— А я думал, что погибли вы, — отозвался Коулт.

— Хуже того, — продолжала Зора, — я думала, что, мертвы вы или живы, я никогда не смогу рассказать вам, что у меня на сердце.

— А я думал о той страшной пропасти, которая разделяла нас. Боялся, что не сумею перекинуть через нее мост и спросить вас о том, о чем хотел, — тихо ответил он.

Зора повернулась к нему с глазами, полными слез. Губы ее дрожали.

— А я думала, что никогда не смогу утвердительно ответить на этот вопрос, если бы вы мне его задали, — прошептала она.

Поворот тропы скрыл их от глаз других, и тогда он заключил ее в объятия и крепко поцеловал.

— Шесть… Семь… Восемь… Девять… Десять! — Рефери отступил в нейтральный угол и поднял правую руку Малларгана.

— Победитель и новый чемпион! — провозгласил он.

Какое-то мгновение публика, лишь частично заполнившая Мэдисон Сквер Гарден, словно окаменев, сидела в напряженной тишине. Затем раздался взрыв аплодисментов, перемежаемый однако язвительными выкриками. Дело не в том, что кое-кто пытался поставить под сомнение справедливость победы, просто Малларгана недолюбливали, ибо он пользовался дурной славой нечестного бойца. Кроме того, многие из публики поставили свои денежки на чемпиона.

Джоуи Маркс, менеджер Малларгана, и еще один мужчина пробрались через канаты и теперь похлопывали чемпиона по спине; фотографы, спортивные журналисты, полицейские, болельщики заполнили ринг. Захлебывающиеся комментаторы спешили сообщить миру эпохальную новость.

Экс-чемпион, пришедший в себя, но все еще нетвердо стоящий на ногах, пересек ринг и протянул Малларгану руку, поздравляя с победой. Но новый чемпион руки не принял.

— Вали отсюда, задница, — процедил он сквозь зубы и отвернулся.

Малларган, по прозвищу «Железный кулак», прошел тернистый путь от любителя до профессионала, чемпиона мира в тяжелом весе чуть больше, чем за год, и заслужил свое прозвище по праву. В самом деле, для победы ему хватало одного удара — смертельного удара правой в челюсть. Иногда ему приходилось выжидать в течение нескольких раундов, но в конце концов своего шанса он не упускал. Вот и экс-чемпион, на которого принимались ставки в расчете один к десяти, продержался всего три раунда. С тех пор как Малларган включился в борьбу за звание чемпиона, ему довелось провести всего девять раундов, в результате чего в шести боях трое противников получили перелом челюсти, а один — травму черепа.

Теперь Малларган решил устроить небольшие каникулы и осуществить наконец свое давнишнее желание. Несколько лет тому назад ему на глаза попалось рекламное объявление, гласившее: «ПОСТУПАЙ НА ВОЕННО-МОРСКОЙ ФЛОТ — И ТЫ УВИДИШЬ ВЕСЬ МИР».

Этот плакат запал ему в душу, и сейчас, когда заслуженный отпуск был у него, что называется, в руках, Малларган решил посмотреть мир самостоятельно, без помощи военно-морского флота или морской пехоты.

— Никогда не видел Ниагарского водопада, — сказал его менеджер. — Чудное место для отдыха. Если мы туда поедем, это прибавит Ниагарскому водопаду немножко популярности.

— Ниагара? Дерьмо! — откликнулся Малларган. — Мы отправимся в Африку.

— Африка… — мистер Маркс наморщил лоб. — Это же где-то у черта на куличках, кажется, в самом низу Южной Америки… И кой черт тебя туда понесет?

— Охота! Видал трофеи в доме того парня, где мы были на днях после боя? Головы льва, буйвола, слона… Здорово! Вот это спорт!

— Да сдались нам эти львы, малыш, — в голосе Маркса послышались умоляющие нотки. — Послушай, малыш, если ты проведешь здесь еще несколько боев, у тебя будет достаточно «фанеры», чтобы вообще закончить выступления и рвануть хоть в Африку, хоть на край света — но без меня.

— Я еду в Африку, и ты едешь со мной. Если хочешь на этом заработать немножко популярности, поторопись растрезвонить об этом газетчикам.

Спустя десять дней спортивные обозреватели и операторы роились вокруг чемпиона на палубе корабля. Юпитеры сияли; затворы щелкали; репортеры выстреливали вопросы; пассажиры толпились, вытягивая шеи; какая-то девушка пробивала локтями дорогу сквозь толпу, сжимая альбом для автографов.

— А он что, и расписываться умеет? — поинтересовался репортер из «Дейли Ньюз».

— Ах ты умник, — прорычал Малларган.

— Передай от меня привет Тарзану, когда доберешься до Африки, — подхватил другой.

— И не задирай его, иначе он разорвет тебя на куски, — воскликнул репортер из «Дейли Ньюз».

— В гробу я видал эту задницу, — сказал Малларган, — никого ему не разорвать.

— Ставлю десять против одного, что он послал бы тебя в нокаут в первом же раунде, — съехидничал репортер из «Дейли Ньюз».