Эдгар Берроуз - ТАРЗАН. Том второй

Уже издали, по размеру отверстия, черным воинам было видно, что слон не попался в расставленную ими ловушку. Они сперва решили, что слон ступил одной ногой в яму, а затем, почуяв опасность, попятился назад. Но когда они подошли к самому краю ямы и взглянули вниз, то широко раскрыли глаза от удивления. Внизу, на самом дне пропасти, лежало тихо и неподвижно нагое тело белого гиганта.

Те из них, которые раньше уже видели лесного бога, попятились в ужасе назад: они боялись этого демона, обладающего чудодейственной силой. Но все-таки, нашлись смельчаки, которые спустились на дно ямы и подняли Тарзана наверх.

У Тарзана на теле не было ни одной царапины. Острые колья не задели его — огромная шишка, вскочившая на затылке, указывала на род его ранения. Во время падения он стукнулся головой о перекладину и лишился сознания. Чернокожие быстро поняли это и так же быстро связали пленника по рукам и ногам, пока он еще не очнулся. Они питали глубокое уважение, смешанное со страхом, к странному человеку-обезьяне, который мало чем отличался от волосатых лесных своих собратьев.

Они несли его на плечах в деревню. Тарзан очнулся и раскрыл глаза. С удивлением глядел он вокруг; потом окончательно пришел в себя. Он сразу понял серьезность своего положения. Он с детства приучился рассчитывать только на самого себя, а не на постороннюю помощь, и направил теперь все силы своего ума на изыскание способов к бегству.

Он не пытался вырваться из связывавших его оков, боясь навлечь на себя внимание чернокожих и тем побудить их связать его еще крепче. Чернокожие заметили, что он пришел в себя, и, не имея желания при палящем солнце таскать на голодный желудок тяжелое тело пленника, спустили его на землю и заставили идти рядом с собой. Они понуждали Тарзана двигаться быстрее, время от времени покалывая его своими острыми пиками, несмотря на суеверный страх, который сумел им внушить человек-обезьяна.

Когда же они убедились, что их пленник словно не чувствует уколов, то их обуял панический ужас. Они прониклись уверенностью, что человек-обезьяна — сверхъестественное существо, не знающее ощущения боли, и уже не прикасались больше к нему.

Дикари оглашали воздух торжествующими криками, и когда они, танцуя и подбрасывая вверх свои копья, подошли к частоколу, их встретила огромная толпа мужчин, женщин и детей, с нетерпением ждавшая возвращения воинов с охоты.

Но когда толпа увидела пленника, то она ошалела от удивления, ужаса и радости. Много месяцев прожили они под гнетом постоянного страха перед изобретательным белым демоном, которого стоило только встретить, чтобы тотчас же умереть.

Почти на виду у жителей деревни таинственно исчезали воины так неожиданно, точно проваливались сквозь землю. Чья-то невидимая рука бросала их трупы ночью на улицу спящего поселка.

Чудовище проникало к ним глубокой ночью в хижины, убивало и загадочно исчезало, оставляя за собой кровавый след бесчеловечного грубого издевательства.

Но теперь он в их власти! Его насилиям пришел конец. Эта мысль медленно овладевала их сознанием. С криком и визгом подбежала какая-то женщина к Тарзану и ударила его по лицу. Другая последовала ее примеру, и Тарзан вскоре оказался окруженным плотным кольцом кричащих и беснующихся дикарей.

Тогда выступил вперед их вождь Мбонга и, размахивая копьем, проложил себе дорогу к пленнику сквозь возбужденную толпу своих подданных.

— До наступления ночи мы его не тронем! — сказал он.

В самую глубь джунглей устремился слон Тантор. Он постепенно приходил в себя и остановился с поднятыми кверху ушами и с согнутым хоботом. Какая мысль шевелилась в его диком мозгу? Искал ли он Тарзана? Отдавал ли он себе отчет в важности только что оказанной ему Тарзаном услуги? Конечно, он ясно сознавал это. Но чувствовал ли он к Тарзану благодарность? Стал бы он рисковать жизнью для спасения друга? Многие не поверят этому. Все те усомнятся, кто близко не соприкасался с жизнью слонов. Те англичане, которые охотятся в Индии верхом на слонах, не могут, конечно, припомнить ни одного случая, в котором слон в минуту опасности пришел бы на помощь человеку, даже дружески к нему расположенному. Следовательно, остается открытым и вопрос, сумел бы Тантор победить свой инстинктивный страх перед чернокожими, чтобы прийти Тарзану на помощь.

Острый слух Тантора уловил вдали какой-то неясный шум. Он повернулся кругом и бросился было в бегство; но что-то остановило его, он снова повернулся обратно и, подняв кверху хобот, испустил резкий пронзительный крик.

Затем он стал прислушиваться.

Мбонга между тем восстановил в деревне порядок и спокойствие. Чернокожие не слыхали крика Тантора, зато у Тарзана блеснула неясная надежда при звуке знакомого голоса.

Чернокожие повели его в избу, и приставили к нему стражу, поручив ей стеречь его до начала ночной оргии, среди которой он должен был найти смерть в невероятных изысканных пытках. При звуке голоса Тантора Тарзан поднял голову и огласил воздух диким, оглушительным криком. Мороз прошел по коже суеверных негров, и в разные стороны разбежалась испуганная стража, забыв, что у пленника крепко связаны руки.

С копьями наперевес стали они затем медленно подходить к неподвижному гиганту. Слабо донесся издалека другой, ответный крик. Тарзан с облегчением вздохнул и спокойно двинулся по направлению к своей темнице.

День подходил к концу. Чернокожие делали приготовления к ночному пиршеству. Тарзану через дверь было видно из хижины, как женщины топят печки и ставят на них наполненные водою глиняные горшки; но все его внимание было сосредоточено на мысли об идущем к нему на помощь Танторе.

Даже Тарзан не был уверен в том, что слон откликнется на его зов. Тарзан знал Тантора лучше, чем тот знал самого себя. Он знал, какое трусливое сердце бьется в этом громадном теле. Он знал, какой ужас внушает мощному слону запах Гомангани, и с приближением ночи последняя надежда покинула его. Со стоическим спокойствием дикого зверя готовился он встретить смерть.

В течение всего дня он работал над стягивавшими кисти его рук веревками. Медленно стали они поддаваться. Может быть, ему удастся освободить руки прежде, чем его поведут на бойню, и в таком случае — тут Тарзан провел языком по своим засохшим губам. Холодная, тяжелая усмешка скривила его рот. Ярко рисовалась ему картина того, как он руками сожмет мягкое тело негра, а белыми своими зубами перегрызет врагу горло. Они почувствуют на себе силу его гнева, прежде чем сумеют расправиться с ним!

И вот они пришли — татуированные, раскрашенные воины — еще более страшные, чем их создала природа. Они открыли ему двери его тюрьмы и повели на свежий воздух. Громкими криками встретила Тарзана возбужденная толпа, собравшаяся на улице.