ТАРЗАН. Том 1

— Не могу сказать вам, профессор, — ответил Клейтон задумчиво, — но я испытываю такое же странное чувство.

— Однако, пойдемте! — воскликнул он, — мы сами должны выбираться отсюда, или будем отрезаны. — И все присутствовавшие поспешили к автомобилю Клейтона.

Когда Джэн Портер повернулась, чтобы идти домой, она испугалась, заметив, как близко подымался теперь дым лесного пожара. Она торопливо пошла вперед, и скоро испуг ее перешел почти в панику. На глазах у нее громадные языки пламени быстро прокладывали себе дорогу между ней и коттеджем. Путь был отрезан!

Джэн свернула в густой кустарник, пытаясь пробить себе дорогу на запад, обойдя огонь, и таким образом добраться до дому.

Но скоро бесплодность ее попыток стала очевидной, она поняла, что ее единственная надежда — повернуть назад на дорогу и бежать к югу по направлению к городу. Она снова бросилась назад. Ей понадобилось не менее двадцати минут, чтобы выбраться на дорогу, — но и за эти двадцать минут огонь успел снова отрезать ей отступление.

Пробежав немного вниз по дороге, ей пришлось остановиться в полнейшем ужасе; перед нею подымалась сплошная стена огня. Полоса пламени перекинулась на полмилю к югу от главного очага пожара, захватив и этот небольшой участок дороги в свои неумолимые объятия.

Джэн Портер поняла, что пробраться через кустарник немыслимо. Уж раз пыталась она это сделать, и ей это не удалось. Теперь она видела ясно, что через несколько минут протянутые с севера и юга горящие щупальцы сольются в сплошную массу волнующегося пламени.

Девушка спокойно стала на колени в пыли дороги и стала просить небо о том, чтобы оно дало ей сил мужественно встретить свою судьбу и чтобы оно спасло отца и друзей от смерти.

Она и не подумала о спасении себя самой, — так очевидно было, что никакой надежды нет и что даже сам бог не мог бы теперь спасти се.

Внезапно она услышала, что кто-то громко зовет ее по имени.

— Джэн! Джэн Портер! — прозвучало сильно и громко, но голос был незнакомый.

— Здесь! Здесь! — крикнула она в ответ. — Здесь! На дороге!

И тогда увидела она, что по веткам деревьев к ней мчится с быстротой белки какая-то исполинская фигура.

Порыв ветра обволок их облаком дыма, и она потеряла из вида человека, который спешил к ней. Но вдруг ее охватила большая рука и подняла куда-то вверх. Она почувствовала напор ветра и изредка легкое прикосновение ветки в быстром полете вперед.

Она открыла глаза.

Далеко под ней расстилались мелколесье и земля.

Вокруг струилась листва.

Гигантская фигура, которая несла Джэн Портер, перепрыгивала с дерева на дерево, и ей казалось, что она в каком-то сне, снова переживает приключение, выпавшее на ее долю в далеких африканских джунглях.

О, если бы это был тот самый человек, который тогда нес ее сквозь запутанную зелень листвы! Но это невозможно. И однако, кто же другой во всем мире достаточно силен и ловок, чтобы делать то, что делает сейчас этот человек?

Она украдкой бросила взгляд на лицо, близко склонившееся к ее лицу, и у нее вырвался слабый, испуганный вздох — это был он.

— Мой возлюбленный! — шепнула она. — Нет, это предсмертный бред!

Должно быть, она сказала это громко, потому что глаза, по временам скользившие по ней, засветились улыбкой.

— Да, ваш возлюбленный, Джэн, ваш дикий, первобытный возлюбленный, явившийся из джунглей потребовать свою подругу — потребовать женщину, которая от него убежала, — добавил он почти свирепо.

— Я не убежала, — прошептала она. — Я согласилась уехать только после того, как целую неделю прождали вашего возвращения.

Они уже выбрались из полосы огня, и он повернул обратно к поляне. Они шли теперь рядом к коттеджу. Ветер опять повернул, и огонь гнало обратно; еще час — и все должно было погаснуть.

— Отчего вы тогда не вернулись? — спросила она.

— Я ухаживал за д'Арно. Он был тяжело ранен.

— Ах, я знала это! — воскликнула она. — А они уверяли, будто вы присоединились к неграм и что вы были из их племени.

Он засмеялся.

— Но вы им не верили, Джэн?

— Нет! Как мне звать вас? — спросила она. — Я не знаю, как вас зовут.

— Я был Тарзан из племени обезьян, когда вы меня впервые узнали, — сказал он.

— Тарзан из племени обезьян? — крикнула она. — Так это была ваша записка, на которую я уезжая ответила?

— Да! Чья же еще она могла быть?

— Я не знала; только она не могла быть вашей: ведь Тарзан, из племени обезьян, писал по-английски, а вы не понимали ни слова ни на каком языке!

Он опять засмеялся.

— Это длинная история: я написал то, чего не мог сказать, а теперь. д'Арно еще ухудшил дело, выучив меня говорить на французском языке вместо английского.

— Идем! — добавил он. — Садитесь в мой автомобиль, мы должны догнать вашего отца; они лишь немного впереди нас. Когда они отъехали, он снова обратился к ней:

— Значит, когда вы написали в записке к Тарзану, что любите другого, вы подразумевали меня?

— Да, — ответила она просто.

— Но в Балтиморе, — о, как я искал вас там, — мне сказали, что вы, быть может, теперь уже замужем! Что человек, по имени Канлер, приехал сюда, чтобы повенчаться с вами! Правда ли это?

— Правда.

— Вы его любите?

— Нет.

— Любите ли вы меня, Джэн? Она закрыла лицо руками.

— Я дала слово другому. Я не могу ответить вам, Тарзан! — крикнула она.

— Вы мне ответили. Теперь скажите мне, как вы решаетесь выйти замуж за человека, которого вы не любите?

— Мой отец ему должен много денег.

В памяти Тарзана неожиданно всплыло письмо, которое он прочел, и имя Роберта Канлера, и то горе, на которое ока намекала в письме и которое он тогда не мог понять. Он улыбнулся.

— Если бы ваш отец не потерял своего клада, вы были бы все же вынуждены сдержать ваше обещание этому Канлеру?

— Я могла бы просить его вернуть мне мое слово.

— А если бы он отказал?

— Я дала свое слово.

С минуту они молчали. Автомобиль бешено мчался по изрытой неровной дороге, потому что огонь снова стал угрожать им справа и новая перемена ветра могла мгновенно перебросить его через этот единственный путь к спасению.

Наконец, они миновали опасное место и Тарзан замедлил ход.

— Предположим, что я его попрошу? — предложил Тарзан.

— Едва ли он согласится исполнить просьбу незнакомца, — ответила девушка, — особенно такого, который сам желает меня получить.

— Теркоз согласился, — мрачно промолвил Тарзан.

Джэн Портер вздрогнула и с испугом взглянула на него.

— Здесь не джунгли, — сказала она, — и вы уже больше не дикий зверь. Вы джентльмен, а джентльмены не убивают хладнокровно и зря.

— Я все еще дикий зверь в душе, — проговорил он тихо, как бы про себя.

Они снова помолчали некоторое время.