Борис Шпажников - Удивительное похищение

Я взглянул на гнездо бурундуков. Самка, прильнув к сучку, замерла, следя за котёнком. Когда же он оказался вблизи, бурундучиха бросилась на спину котёнка, ударила его и молниеносно скрылась в гнезде.

Перепуганный насмерть котёнок верещал, мотал головой, бросался в стороны, искал укрытия. Из его шейки сочилась кровь. После этого он уже не заходил ко мне, а если случайно и оказывался около двери моей квартиры, то, ощетинясь, убегал поскорее прочь.

Сентябрь. Только там, в глухомани оврагов, где низкорослый вереск переплёлся с высокой травой, утром на зорях стояли лёгкие, сырые морозцы. Тайга долго не уступала осени, не отдавала на увядание свою листву. Лишь красавица-берёзка уже нарядилась в золотой убор. Вот в эту-то пору мы шли по верховой тропе, у которой я весной поймал бурундучиху. Саша нёс корзинку. Мы решили выпустить бурундуков. И вот теперь, когда настал этот час, обоим нам стало жалко своих питомцев, хотя мы друг другу в этом не признавались.

Зверюшек обязательно надо было выпустить. И не потому, что я уезжал с лесоучастка, а по другой причине: зверькам в это время нужна была родная тайга. Бурундук на зиму засыпает. Для этого он должен накопить жиру, питаться вкусными грибами, ягодами, кореньями. Все это бурундук найдёт в лесу.

Около дуплистой осины я остановился. Саша осторожно вытряхнул из плетёнки бурундуков. Они, припав к земле, сначала замерли. Молодым бурундукам нужно было ещё освоиться с незнакомой обстановкой. У бурундучихи же оцепенение длилось секунду. Вот её гибкое тело пружинисто взметнулось, и она в несколько скачков очутилась на дереве. Бурундучата всё ещё лежали, прильнув к земле.

- Ну, малыши, теперь ваша очередь! - Мальчик подмигнул мне, и я понял юного друга, снял с плеча ружьё, выстрелил. Напуганные бурундуча-та скрылись в чаще. Они теперь будут бояться малейшего шороха, чтобы не попасть в лапы хищника.

Мы возвратились домой довольные.

Каждый раз, когда я припоминаю эту историю, мне хочется вновь побывать в селе Городищи, что на реке Вятке. Там живёт один из моих юных друзей - десятилетний Васютка, сын рыбака, погибшего в бурю. Он мне показал омут, где, по его словам, рыболовы поймали огромную щуку, на спине которой рос густой мох. Васютка показал мне и пещеру разбойников, будто бы закопавших в горе десять сундуков золота. Мальчик знал и перекаты, где водились стерляди, знал заводи, на которых отдыхали утки во время перелёта.

Набродившись за день, мы приходили домой усталые, тут же ложились на широкую деревянную кровать и сразу крепко засыпали. Вставали вместе с солнцем и вновь уходили бродить.

Однажды я проснулся раньше обычного. Мне показалось, что к моей руке прикоснулось что-то мягкое и холодное. Я встал и осмотрел избу, но ничего не нашёл. Васютка тоже проснулся, протер глаза рукой и спросил:

- Уходите? Подождите меня, я сейчас…

Я рассказал, почему проснулся. Васютка сладко зевнул, улыбнулся и, натягивая на себя пёстрое, лоскутное одеяло, протянул сонным голосом:

- Это Карлуша… Он у нас шутник…

- Что это за Карлуша? - спросил я.

- Мой уж. Я его Карлушей зову…

Мне стало всё понятно.

Утром я оставил на столе кринку молока и пару свежих яиц, прикрыв всё это газетой. Вернувшись с прогулки, я заметил, что на столе кто-то хозяйничал. Сливки с молока слизаны, а от яиц остались только скорлупки.

Вслед за мной в избу вошёл Васютка. Он покачал головой и сказал.

- Разве можно еду так оставлять!.. Он ужасно любит яйца и сметану! Вчера три яйца раздавил и выпил, а потом спокойно заснул. Он такой лежебока!.. Мама часто веником его шугает. Он маму ужасно боится. А меня - нет. Он меня любит.

Я стал расспрашивать мальчика о таинственном Карлуше. Оказывается, поймал ужа отец Васютки и стал дрессировать пресмыкающееся, как умел.

- Карлуша смышлёный! - улыбнулся мальчик.- Вот я сейчас вам его позову…

Васютка вынул из-за сундука деревянную тру-бочку-волынку, стёр с неё пыль, погладил её ласково ладонью и сказал с грустью:

- Батя на ней играл, и так жалобно, аж сердце захватывало.

Он поднёс волынку к губам, и полились тихие, мелодичные звуки. Во время игры мальчик поглядывал под лавку, где виднелось отверстие в полу. Из отверстия показалась голова ужа с желтоватыми, словно звёздочки, пятнышками. Вот он быстро заскользил по полу. Его метровое тело, покрытое чёрной чешуёй, отливало холодным блеском.

Васютка положил волынку в карман и взял ужа, подняв его выше головы. Махнув хвостом, Карлуша черным кольцом опоясал шею мальчика.

Васютка сказал мне:

- Это он вас боится…

И стал уговаривать ужа:

- Ты, Карлуша, не бойся! Этот дяденька наш. Он тебя бить не будет…

Когда я протянул к Карлуше руку, уж широко открыл рот и воинственно зашипел, стараясь схватить меня.

- Пугает, это он чужих всегда так пугает. А вы не бойтесь.

Васютка протянул мне ужа. Я побоялся взять Карлушу. Его чёрные бусинки глаз уставились на меня. Теперь он будто бы успокоился, лишь кончик хвоста нервно подёргивался.

- А знаете, как Карлуша умеет фокусничать? Настоящий циркач! - Мальчик вновь взял волынку. Опять полилась тихая музыка. Уж замер. Васютка щелкнул пальцами. Карлуша поднял голову и, опираясь на хвост, стал медленно подыматься.

- Скорей, скорей, лентяй!..-сказал Васютка.

Карлуша, покорный воле маленького дрессировщика, стал раскачиваться и при каждом движении почти доставал головой до пола.

Волынка смолкла. Уж лёг на пол и стал смотреть на мальчика. Васютка принёс из-за перегородки глиняный горшок, поставил его среди комнаты и снова заиграл, щёлкнув пальцами.

Карлуша подполз к сосуду, обвил его, и кольца его тела, расходясь, как пружины, подняли горшок. Вот горшок перевернулся в воздухе, еще мгновение - и сосуд стоит на полу вверх дном. Уж забрался на горшок и свернулся так, что из сложенных чёрных колец торчком высовывалась голова.

Затем мы пошли в огород. Васютка свистнул, и Карлуша пополз за нами. Мальчик открыл калитку, и мы очутились среди грядок. Мой юный друг сорвал большой зелёный огурец. Карлуша как будто только этого и ожидал. Он вновь свернулся в кольца. Мальчик сунул туда огурец и щёлкнул пальцами. Огурец мгновенно треснул.

- Видите, какой Карлуша сильный,-улыбнулся Васютка.

Теперь мне стало ясно, каким способом Карлуша давил куриные яйца.

Смотря на дрессированного ужа, я думал о том, сколько нужно иметь терпения, чтобы заставить пресмыкающееся подчиняться воле человека.

Теперь мы не расставались с «Карлушей, всегда его брали с собой. Когда мы купались, Карлуша вместе с нами охотно шёл в воду и быстро плавал, держа высоко голову.