Виталий Танасийчук - Невероятная зоология (Зоологические мифы и мистификации)

Одни из самых красивых ринограденций, несомненно, — цветконосы, или корзинконосы. Их носы, короткие и широкие, похожи на лепестки; ярко окрашенные, они окружают рот и снабжены только очень простой мускулатурой, которая позволяет им быстро захлопываться. Другая особенность этих милых, но очень примитивных по своему интеллекту зверьков — то, что у них сильно пахнет изо рта; это способствует привлечению насекомых. Типичный представитель этой группы — длиннохвостый цветконос Corbulonasus longicaudata, обитающий колониями на субальпийских лугах острова Митадина. Скёмтквист описывает такую колонию как самое прекрасное, что он когда-либо видел в жизни. Чистота красок и блеск носов удивительны, и в ветреный день морской ветер волнами пробегает по безбрежному лугу цветконосов, синева которого может сравниться только с аквамарином расстилающегося внизу моря.

У этих животных примечателен длинный, до 50 см, хвост. У молодых зверьков он мягок и короток. Они взбираются на верхушки стеблей, разворачивают носолепестки и начинают ожидать добычу, а хвост их тем временем быстро растёт за счет удлинения позвонков. Межпозвоночные хрящи твердеют, постепенно исчезает хвостовая мускулатура и хвост становится твёрдым, но гибким. Конец его покрыт сильно ороговевшим эпителием, который образует нечто вроде острого, шилообразного рогового чехла. Сидящий на стебле зверёк вращательными движениями вбуравливает свой хвост в землю, глубоко погружая его — и в конце концов бросает уже ненужный стебель и остаётся стоять на хвосте. Укоренившееся — точнее, ухвостившееся — животное уже не может перейти на другое место; рост хвоста продолжается в течение всей жизни, причём у голодающей особи он растёт быстрее.

Порой встречаются производящие очень тяжёлое впечатление больные колонии этих зверюшек. Носы у них становятся дряблыми, выцветают и покрываются болячками. Эти колонии поражены носовой чесоткой — болезнью, распространяемой клещами. При небольшом поражении вред невелик, но сильное означает катастрофу — зверьки голодают, их тихий скулёж слышен издалека. Они беспрестанно расчесывают носы, ещё более увеличивая свои страдания. В конце концов они погибают, и можно встретить места, где из земли торчат одни хвостовые стержни, а под ними лежат мелкие косточки…

5.10. Длиннохвостый цветонос

Чрезвычайно своеобразен мамонтонос медвежачий (Mamontops ursulus), обитающий на том же острове Митадина, но значительно выше — в альпийских лугах. Это растительноядный, относительно крупный зверь; самцы достигают 130 см в высоту, самки немного ниже. По строению носового аппарата он лишь немного отличается от четырёхносых, что вызвало ожесточенную дискуссию об их систематическом положении. Стультен считал, что они должны быть отнесены к четырёхносым, ибо строение носов важнее, чем их число.

5.11. Мамонтонос медвежачий

Бромеанте де Бурлас-и-Тонтериас, напротив, утверждал, что ведущим является число носов, а строение может оказаться следствием конвергенции, вызванной сходным образом жизни. При этом он ссылался на труды известного исследователя ринограденций Буффона и его школы, доказавших, что иннервация отдельных мускульных групп носов у мамонтоноса отлична от иннервации четырёхносых.

Во всяком случае, эти звери с тёмно-коричневой длинной шерстью обладают четырьмя ходильными носами и двумя более длинными хватательными. Они встречаются небольшими группами под предводительством старых самцов. Питаются почти исключительно утолщёнными корнями сложноцветного растения — мамонтопситопса морковного, которые выдёргивают из земли. Живут долго; старые самцы отличаются от молодых особей серебристо-белой гривой, взмах которой вызывает у стаи рефлекс следования. Тассини ди Кампотасси поставил очень интересный опыт, обесцветив перекисью водорода шерсть молодой самки — и тем самым принудив стаю слушаться её. Особенно активно следовали за этой самкой молодые самцы.

Последняя группа, относящаяся к многоносым — семейство ринохилопиды, или губоносые. К нему относятся всего два вида, своими особенностями выделяющиеся даже среди таких удивительных животных, как ринограденции. Это гигантский губонос Rhinochilopus ingens, достигающий 2 метров 20 см в длину, и музыкальный губонос Rhinochilopus musicus несколько меньших размеров — около 1 метра 50 см. Оба они обладают крупной конической головой, заканчивающейся длинным рострумом или рылом, на конце которого торчат два асимметричных резца. Вдоль рострума расположена ростральная борозда, в стороны от нее расположены 19 пар носов — так называемые назули. Первая их пара — хватательная, самки в них держат детёнышей; остальные восемнадцать пар, постепенно увеличивающейся длины, служат для передвижения — а также как звуковоспроизводящий аппарат. Губоносы всеядны, однако предпочитают питаться насекомыми, улитками и грибами, а также похожими на клубнику ягодами. Они скитаются порознь, бродят в живописных уголках леса, прежде всего на освещённых солнцем лужайках и опушках, протаптывая тропинки.

Самое примечательное свойство губоносов — их токование и связанная с ним сложная специализация носа. Впервые ток наблюдал невольный первооткрыватель архипелага Скёмтквист. В день весеннего равноденствия он присутствовал на ритуальном празднике туземцев Хуаха-Хачи, во время которого поедаются нашпигованные запечённые носоходы. В сумерки, после пира все жители деревни отправились на недалёкий луг и расселись на его краю. Взошла полная луна, когда из тьмы вынырнули, как будто плывя над землей, "владыки тысяченогих", как называли туземцы губоносов. Было видно лишь поблескивание длинных голов и спин полутора десятков животных, попарно шедших вокруг луга. Потом шесть крупных самцов вошли в середину круга, и один из них начал глухо и ритмично гудеть. Сначала ритм был медленен, потом ускорялся, в гудение по одному включились остальные самцы — в то время как самки, расположившись по краю круга, вели свою особую мелодию. Когда ритмичные звуки ускорились до частоты барабанного боя, исполнители внезапно умолкли. Минута тишины — и снова начались ритмичные, гремящие и громыхающие призывы, сопровождаемые резким многоголосым тремоло. Снова неожиданная тишина, потом по очереди солируют два самца — и, наконец, животные неслышно исчезают в темноте.

Позднее Скэмтквист поймал и приручил одного самца. Тот оказался очень понятливым, и моряк смог обучить его двум органным фугам Баха. Исполнение было вполне профессиональным.