Звери начеку. Органы чувств и поведение животных

Летом 1968 г. пляж возле детского санатория в Евпатории стал местом визитов красивого полутораметрового дельфина Альфы, подружившегося с людьми. Он часто подплывал к людям, играл с ними, охотно катал на своей спине детей, разрешал себя гладить, брать на руки и даже вытаскивать из воды. Дельфин любил, чтобы его подкармливали рыбкой, однако ершей и зеленушек не принимал.

Другие зубатые киты — косатки, прозванные китами-убийцами, оказывается, не такие уж свирепые. Они сравнительно легко приручаются и вступают в дружеские отношения с людьми. Опыты, проведенные в океанариумах, показали, что косатки охотно катают на спине своих дрессировщиков и очень любят, чтобы им чесали щеткой спину и живот. А косатка Моби Долл из залива Инглиш Бей (Канада) даже научилась переворачиваться для этого кверху брюхом.

Представители самых примитивных однопроходных, или яйцекладущих млекопитающих — ехидны имеют трубкообразный клюв с маленьким ротовым отверстием и длинным липким языком. Зрение у них неважное, и к тому же они ведут сумеречный и ночной образ жизни. И здесь их выручает весьма чувствительный клюв: исследуя им землю, ехидна легко улавливает вибрацию почвы и находит в ней пищу — различных насекомых, главным образом муравьев и термитов.

Не менее чувствительным органом является и широкий «клюв» самого ближайшего родственника ехидны — утконоса. Его клюв — это просто морда, покрытая особого рода кожей, в которой находится множество чувствительных нервных окончаний. С помощью этого осязательного органа утконос добывает себе пищу, роясь в иле. Пользуется он им и на суше.

У различных птиц может быть разное отношение к тесным контактам и прикосновениям. Ласточки, например, под осень часто сидят стаей на телефонных проводах, однако никогда не прикасаются друг к другу. Ласточки — недотроги. А может, им так легче взлетать?

Крупные горбоносые фламинго, живущие колониями, всегда держатся близко друг к другу. И гнезда у них нередко построены так близко, что птицы сидят на них буквально крыло к крылу.

Замечено, что птицы вообще не любят, когда кто-нибудь прикасается к их оперению. Когда я гладил рукой по спинке ручную ворону или сороку, они как-то непроизвольно приседали, но вовсе не от восторга или особой радости и удовольствия. Возможно, при надавливании рукой на перья нарушается естественный угол сидения их в коже, они смещаются, подобно рычагам, и это вызывает у птиц неприятные, а то и болезненные ощущения. В то же время домашние попугаи и многие другие прирученные птицы любят, чтобы их почесывали по головке и шейке.

У некоторых птиц имеются особые осязательные перья-щетинки. У козодоев при малом клюве — очень широкий разрез рта, что помогает ему ловить насекомых в воздухе, на лету, захватывая их раскрытым ртом. Этому же способствует и наличие особых тонких и упругих щетинок-волосков по краям рта. Такие же твердые щетинки на краях рта, облегчающие ловлю насекомых, есть у ласточек, стрижей, мухоловок. Специальные осязательные перья-волоски, расположенные возле рта, имеются и у некоторых видов попугаев.

У многих птиц, особенно водоплавающих — уток и гусей — особо чувствительные рецепторы расположены на мягком клюве и в ротовой полости. Настоящим органом осязания является клюв у различных куликов. Вальдшнеп, лесной куличок, клювом не только захватывает и поедает пищу, но и разыскивает ее. Клюв у него длиннее головы. С наступлением сумерек вальдшнеп выбегает из укрытия на поиски пищи. Своим клювом он обследует каждую кочку, каждый листочек. Перевернет пласт листьев и тычет клювом в сырую землю. И подбирает всех, кто попадается: червяков, личинок, слизняков, жучков. В сырых, болотистых местах иная птица, может быть, с голоду пропала бы, если на поверхности земли не видно было бы никакой добычи. А вальдшнеп «носом» чует, где в земле пища лежит: на конце клюва у него есть небольшие бугорки, покрытые мягкой кожицей, а под ней — окончания чувствительных нервов. Воткнет клюв в землю и уже знает, куда его повернуть, в каком месте личинку хватать.

Чрезвычайно интересным органом является клюв у самцов большеногих, или сорных, кур — мегаподов. Эти жители Австралии и Новой Гвинеи не насиживают яиц, а приспособились инкубировать их в огромных кучах листьев и других растений, перемешанных с песком. Такие кучи — результат длительной работы самцов — достигают 5–6 м в высоту и 12–15 м в диаметре (подготовка таких куч к инкубации в них яиц и регуляции в них нужной температуры в процессе выведения птенцов занимает у некоторых видов сорных кур до 11 месяцев в году). Чтобы яйца нормально развивались, в таком инкубаторе необходима постоянная температура. За этим очень ревностно следит самец. Он ежедневно утром, днем и вечером навещает свою гнездовую кучу, засовывает поглубже в нее клюв и проверяет температуру. Если температура выше 33°, он раскапывает ее, чтобы охладить. Если ниже, — снимает часть земли и песка и добавляет травы — материала для образования тепла. Секрет умения петухов-мегаподов регулировать температуру кучи прост: клюв у них имеет температуру 33°.

Земноводные и пресмыкающиеся также относятся к прикосновениям и поглаживаниям по-разному. Лягушки, например, могут собраться большими группами и сидеть, тесно прижавшись друг к другу. Но если вы будете нежно гладить по спинке жабу, не думайте, что это ей приятно. Терпение животного еще не значит, что оно получает удовольствие.

Непривычны к поглаживанию и вообще не любят прикосновений змеи. Разноцветный полоз Джакони, живший в доме у одного натуралиста, часто выползал на свидание с кошкой Ией. Они подолгу смотрели друг на друга, как бы ведя молчаливый разговор. Но если кошка подходила к полозу и легонько трогала его лапкой, он тут же разворачивался и уползал в укрытие среди книг. Не любил Джакони и когда его трогали руками люди, при этом он сердился и пребольно кусался.

Безногие, полуслепые ящерицы амфисбены обладают так называемым тигмотаксисом — стремлением укрываться в тесном убежище, стенки которого обжимают их тело. Такое поведение выработалось у них в процессе длительного эволюционного развития и диктуется чувством безопасности. Очевидно, этим свойством амфисбен объясняется и то, что, находясь в неволе, они очень хорошо переносят прикосновения рук людей. Жившая в Ленинградском институте зоологии амфисбена явно любила, когда ей поглаживали спину, и даже выгибала ее дугой, совсем на кошачий манер. А вот родственница ящериц туатара, или гаттерия, из Новой Зеландии, трудно привыкает к людям. Если ее гладят по роговым колючкам гребня на спине, она сердится, издает громкий, скрежещущий звук и может укусить.

Как ни странно, но прикосновения и поглаживания могут переносить даже рыбы и осьминоги. Когда группа советских кинооператоров снимала на Дальнем Востоке фильм «На дне океана», участники ее встречались под водой с различными обитателями тамошних вод. Вскоре они заметили, что к ним часто подплывал палтус, двоюродный брат камбалы. Рыбу никто специально не приручал, она сама настолько осмелела, что даже брала и ела из рук корм. А когда ее брали в ладони и гладили — спокойно лежала!