Иосиф Халифман - Шмели и термиты

Выходит, шмели и пчелы, собирая корм, хоть и торопятся, но в их фуражировочной повадке нет приспособления для «уборки без потерь». Подобная уборка была бы им в конечном счете не на пользу, а даже, наоборот, во вред. Когда насекомые посещают больше цветов, то с большего числа растений, значит, собирается пыльца, а чем более разнообразна ее смесь, наносимая на пестик, тем более урожайными и жизнестойкими разовьются семена в завязи. Значит, таким образом приносится польза растительному миру, а соответственно и нектарному и пыльцевому пастбищу насекомых.

Но бывают случаи, когда сильные и крупные шмели облегчают пчелам сбор нектара.

Известно триста с лишним растений, у которых нектар запрятан глубоко на дне узких цветочных трубочек или в особо удаленных от венчика выростах — шпорах. Пчелы с их сравнительно коротким хоботком обычным способом — через зев цветка — до нектара здесь ни за что не дотянутся. Шмели с почти такими же, а то даже и еще более короткими, чем у пчел, хоботками, в частности малый и большой земляные, не без основания именуемые операторами , своими сильно развитыми массивными хитиновыми челюстями легко прогрызают стенки цветочных трубочек или шпоры венчика как раз над самым нектарником, добираясь к нему кратчайшим путем и без соблюдения каких бы то ни было правил.

Они действуют напролом!

Совершаемые четырехкрылыми «взломщиками» надрезы и прокусы можно видеть на цветках борца-аконита, красных бобов, жабрея, горечавки, красного клевера, вереска…

Попробуйте прогуляться по обширному верещатнику и через каждые пять шагов срывайте веточку, пока не наберете полный букет. Потом отправляйтесь домой и внимательно исследуйте каждый цветок. Именно такой опыт предпринял сто лет назад Чарлз Дарвин у себя в Дауне. Он убедился в том же, что обнаружите и вы: сотни цветков продырявлены, прокушены и все сбоку.

«Насколько я видел, — сообщает Дарвин, — первыми прогрызают отверстия в венчике всегда шмели».

Повторите тот же опыт на участке, заросшем цветущим водосбором. Такой опыт произвел недавно в Акроне (США) американский биолог Лацарус Вальтер Мациор. Он убедился в том же, что обнаружите и вы: на каждые десять цветков водосбора приходится девять с продырявленными шпорцами.

Поначалу шпорца прокусывается жвалами, потом отверстие расширяется, для чего используются все части ротового аппарата шмеля…

Вот так номер! Эти фуражиры поступают явно не по правилам. В самом деле, для того чтоб насекомое опылило цветок, оно должно, пробираясь к нектарникам, коснуться своим телом, которое опудрено пыльцой, рыльца пестика. А шмели-операторы бесцеремонно грабят нектарные запасы, не проникая в сердцевину цветка и не касаясь рыльца пестика. Однако даже самый догадливый шмель, будь он, как выразился по сходному поводу Д. И. Писарев, хоть семи пядей во лбу, не способен рассчитать, где именно надо прокусить цветочную трубочку, чтобы хоботком дотянуться до нектара. Рассчитать не способны, а тем не менее операторы прокусывают трубочку как раз на нужном мосте — не выше и не ниже…

В цветках культурной многолетней чины — есть такое бобовое растение — нектар скрыт у основания трубки, образованной соединенными друг с другом тычинками. Насекомое может вводить хоботок только близ основания сквозь одно из двух округлых отверстий.

В большинстве случаев левое несколько больше правого.

И шмели чаще всего прогрызают отверстие над нектарником слева.

Френсис Дарвин, сын великого натуралиста, первым обнаружив этот факт, писал: «Трудно сказать, как могли насекомые приобрести подобный навык… замечательную способность пользоваться тем, чему научились путем опыта».

Мало того, что короткохоботные шмели сами действуют не по правилам, их «дурной пример» оказывается заразительным и для пчел, причем перенимается с редкостной быстротой. Это явление и вовсе поставило в тупик натуралистов.

«Становятся ли, — спрашивал Чарлз Дарвин, — пчелам известны отверстия благодаря осязанию в то время, когда нектар высасывается хоботком из цветков, как положено, а затем они уже заключают, что если садиться на наружную сторону цветов и пользоваться готовыми отверстиями, то это им сбережет время? Будь это действительно так, пчелы оказались бы чересчур разумными. Более вероятно, что они видели шмелей за работой и, подражая им, избирали самый короткий путь к нектару. Если б дело касалось даже животных, стоящих на более высокой ступени развития, вроде обезьяны, и то мы были б удивлены, обнаружив, что все особи одного вида за одни сутки заметили способ действий, применяемый другим видом, и начали им пользоваться».

Как тут не вспомнить высказывание выдающегося русского энтомолога Н. А. Холодковского, сказавшего, что природа ослепительно сложна и многообразна, что ее неожиданности в пух и прах разбивают, казалось, самые логичные выводы натуралистов.

Вот и в этом случае логичные выводы натуралистов разбиты: пчелы летают по следам короткохоботных шмелей и благодаря прокусам цветочных трубочек добывают нектар из цветков, в которых он для них вообще не доступен. Выходит, нектар в иных цветках приманивает насекомых не для опыления; выходит, существуют исключения из правила…

При опылении цветков с нектарниками, расположенными более или менее открыто, шмели и пчелы хорошо дополняют друг друга. Во всяком случае, когда цветки деревьев и ягодных кустов свободно посещаются разными насекомыми, урожай часто бывает более высокий, чем там, где их посещают одни медоносные пчелы.

Может быть, так получается потому, что шмели менее требовательны к условиям летной погоды, чем пчелы? И шмелиные матки и рабочие шмели покидают гнездо при столь низкой температуре, в такую пасмурную погоду, при таком ветре, когда фуражиры пчелиных семей упорно отсиживаются в ульях. Шмели начинают собирать корм до восхода солнца, собирают после заката, летают нередко ночью.

Многих не пугают ни моросящий дождь, ни даже гроза или град.

Это не все. Шмели менее взыскательны также к качеству корма. За сиропом, содержащим 50, 30, даже 20 % сахара, одинаково усердно летают и шмели и пчелы, причем ведут себя здесь, как на цветках: не мешают друг другу, не обращают друг на друга внимания. Если заправить кормушки сиропом пожиже, скажем, 15 %-ным, количество пчел на них быстро уменьшается. Редко какую пчелу приманивает 10 %-ный сироп. — А шмели продолжают выбирать его с прежним усердием. Они посещают кормушки с 5 %-ным и даже с 3 и 2 %-ным сиропом. Пчел столь постным взятком заинтересовать невозможно, хотя чистую воду, даже чуть подсоленную, они пьют и доставляют в улей. А шмели, мы уже знаем, воды не собирают. Вот какие, оказывается, несходные вкусы у этих насекомых, хоть они кормятся, в общем, сходной пищей, добываемой из цветковых нектарников и пыльников.