Иосиф Халифман - Шмели и термиты

Изменения, происходящие с некоторыми такими насекомыми из числа тех, что живут совместно с термитами, превосходят, по общему признанию, все известное вообще об изменчивости животных.

Трудно представить себе формы более причудливые! Чего стоят одни жучки Коротока или Спирахта эвримедуза? Эти небольшие создания внедряются в глубь гнезда, поближе к камерам с родительской парой. Здесь они обманным путем отбирают у рабочих корм, предназначаемый для родоначальников семьи. И что же? Брюшко нормальных жучков, поедающих царский корм, отбираемый у термитов, начинает разрастаться вширь и в длину и в конце концов превращает каждого жука в невообразимое чудище. Разросшееся брюшко его поднимается вверх и запрокидывается вперед, на спину, без этого он и передвигаться не мог бы.

У Спирахта эвримедуза по бокам уродливо вздутого брюшка образуются даже три пары придатков, напоминающих ножки.

Вот какие невообразимые, волшебные превращения способны совершать с живым корм и условия жизни!

Личинки жужелицы Ортогониус шауми в термитнике воспитываются рабочими как термитные самки и в конце концов становятся похожими на них.

Еще более видоизменены термитным кормом и жизнью в термитнике мухи Термитоксении, почти бескрылые и тоже с огромным брюшком, или Термитомастус — длинноусые, коротконогие и опять же с раздутым брюшком.

Все эти вредители и сожители, гости и паразиты, внедряясь в семью и питаясь ее живыми соками, изменяются много больше, чем те малоголовые, которых семья смолоду воспитывала в отсутствие родителей. Такие самки и самцы внешне не очень меняются, но это уже не бесплодные рабочие с царскими отметинами, а короткокрылые, годные для продления рода. Они не способны улететь, чтобы основать новое гнездо, но вполне могут поддержать существование старого, заложенного настоящими царем и царицей. И раз уж основателей термитника нет, по-новому выкормленные короткокрылые не дадут растущей семье погибнуть.

Вызванные к новой жизни самки-заместительницы, самцы-заместители мельче, чем настоящие. Глаза у них менее развиты, да и эти ни к чему, ведь им не приходится покидать гнездо, как крылатым. На спине у них крыловые зачатки, а не культи — остатки сброшенных крыльев, на которых основатели термитника улетали когда-то из своих гнезд.

Самку-основательницу, если она недостаточно плодовита, термиты могут и сами устранить. У многих так и происходит: через какое-то время после закладки гнезда, когда первая царица уже постарела, в термитнике выводятся запасные самки, и благодаря им население гнезда продолжает достаточно быстро расти. На дальних окраинах термитников и в сильно разросшихся колониях особенно больших семей запасные, дополнительные пары могут появляться, даже если родительская пара еще жива.

Как это происходит? Поиски ответа на вопрос привели к постановке интересных опытов.

Из термитника удаляли царскую пару, и через какое-то время после этого в семье вырастали запасные короткокрылые самки и самцы. Стоило удалить лишь одного из родителей — только самку или только самца, и появлялись заменяющие насекомые, в большинстве именно того пола, который был изъят.

Клубок связанных с этими явлениями загадок долго оставался нераспутанным, пока швейцарский ученый профессор Мартин Люшер, а после него и другие не провели большого числа опытов с гнездами, перегороженными внутри одинарной или двухслойной решетками. Сквозь просветы простых — одинарных — перегородок термиты из разделенных половин гнезда легко сообщались усиками и ротовыми частями, а через сдвоенные, двухслойные перегородки они не могли друг друга касаться. Применялись также и глухие перегородки, сплошные стенки с прорезанным в них одним-единственным крохотным отверстием. В него вставляли то живого термита рабочего, то солдата, то длиннокрылого или короткокрылого. В опытах насекомые находились головой в одной половине гнезда, а брюшком — в другой.

Эти, может быть, и не слишком хитрые по замыслу, по совсем не легко осуществляемые опыты быстро помогли разобраться во многих законах жизни термитов.

Так, в частности, выяснилось, что в жизни термитника многое меняется оттого, могут ли его обитатели сообщаться между собой только усиками или, кроме того, также и кормить или облизывать друг друга, выпивать каплю кормовой эстафеты.

Когда обитатели разделенных частей гнезда не могут общаться сквозь решетку и связь поддерживается только через живого термита, вставленного в прорезь сплошной стенки, то оказалось, что далеко не все равно, какая именно часть тела находится в данной половине термитника — голова или брюшко и что это за термит — молодой, растущий или взрослый, бывший длиннокрылый или короткокрылый, солдат или рабочий.

Немецкий профессор Карл Гэсвальд остроумно дополнил эти исследования. Он начал скармливать фуражирам подопытных семей корм с примесью радиоактивных веществ, проще сказать — промокательную бумагу, смоченную нейтральным раствором изотопа фосфора-32. Фуражиры, нагруженные мечеными атомами, возвращаясь в гнездо, с одними делятся отрыжкой, другим позволяют себя облизывать, третьих сами облизывают, четвертых кормят каплей из брюшка. А исследователь и его помощники время от времени берут из гнезда пробы — термитов разных возрастов и форм и проверяют их с помощью счетчика Гейгера-Мюллера. Если термит успел зарядиться изотопом, счетчик сразу начинает щелкать. Сходные опыты со шмелями, которым скармливалось радиоактивное золото, проведены были во Франции доктором Ж. Лекомтом.

Такой способ исследования, разумеется, значительно совершеннее, чем спаивание фуражирам окрашенной воды. Благодаря фосфору-32 еще больше стали проясняться пути распространения корма в семье. Уже известно, через сколько времени корм доходит от фуражиров к любой из форм, составляющих семью.

Чем глубже проникает исследование в тайны термитников, тем очевидное, что в каждом гнезде термиты не только обмениваются пищей, но и облизывают друг друга, поглаживают один другого усиками.

Конечно, и сейчас многое неясно в том, каким путем влияние отдельной особи распространяется на всю семью. Но некоторые любопытные подробности все же удалось проследить. В частности, установлено, что не только родительская пара, но и солдаты термитов способны задерживать появление в семье подобных себе.

Мы уже отмечали, что из первых яиц, отложенных молодой самкой, раньше или позже выводится также и солдат. Он обязательно появляется, но не сразу, а лишь после того, как в разрастающейся семье полностью закончили развитие первые рабочие. Пока молодь выхаживается одними родителями-основателями и в семье еще мало рабочих, занятых воспитанием и выкормкой новых членов семьи, все термиты вырастают рабочими. Но вот рабочих стало достаточно, и тогда один из молодых термитов, прошедших вторую линьку, обнаруживает первые приметы будущего воина. Теперь он будет расти как солдат.