Фарли Моуэт - Трагедии моря

Среди переправленных на остров с риском для жизни основных орудий и снаряжения были окованные железом дубинки, топоры, двуручные остроги, разделочные ножи, глиняные кирпичи, медные котлы, связки дубовых бочарных клепок и ивовых прутьев. Котлы устанавливались над ямами для костров, вырытыми в песке и выложенными кирпичом. Бондари делали бочки для ворвани. Под прикрытием редких дюн на берегу сооружались шалаши из парусины и плавника.

Спешно закончив все приготовления, отряды промысловиков отправлялись на пляжи, где всюду, куда ни кинешь взгляд, виднелись плотные ряды моржей.

До нас не дошли рассказы очевидцев о том, как в те давние времена происходила эта бойня на острове Сейбл, зато мы располагаем описанием аналогичной процедуры на острове Медвежий в 300 милях к северу от Норвегии, где в 1603 году судно дальнего плавания Англо-Московской компании обнаружило дотоле неизвестное стадо европейского «волруса». Автором описания того, что за этим последовало, был член экипажа по имени Йонас Пуль.

«Мы увидели песчаную бухту, вошли в нее и бросили якорь. Не успели мы свернуть паруса, как заметили, что рядом с нашим судном плавает множество моржей, и услышали громкий шум — казалось, что ревет сотня львов. Мы были просто поражены, увидев множество морских чудищ, скучившихся [на берегу] словно стада свиней».

Однако одно дело — увидеть их, и совсем другое — убить. Эти люди почти ничего не знали о моржах и откровенно побаивались их.

«Наконец мы решились выстрелить в них, не представляя себе, могут ли они быстро напасть на нас или нет».

Но ружья того времени оказались недостаточно эффективными против массивных черепов и защитной брони шкур этих животных.

«Некоторые моржи, получив пулю в тело, приподнимали голову и снова занимали прежнее положение. Другие с пятью-шестью пулями уходили в море — подумать только, какой силой нужно было для этого обладать. Израсходовав весь запас пуль, мы стали выбивать им глаза зарядами мелкой дроби, затем подходили к ослепшим моржам и раскраивали им черепа топором, взятым у нашего плотника. Но, как мы ни старались, мы сумели убить всего пятнадцать штук».

Клыков и жира, добытых с полутора десятков моржей, оказалось вполне достаточно, чтобы возбудить аппетит Московской компании, и команды, направленные в следующем году на забой моржей, очевидно, были проинструктированы, как эта работа делалась в Новом Свете.

«В прошлом году мы убивали их из ружей, не думая о том, что их шкуру пробивает копье, но теперь мы знаем, что это возможно, если умело нанести удар; в противном случае можно ударить изо всех сил и либо не проткнуть шкуру, либо, попав в кость, повредить копье; и тогда морж мог передними ластами ударить и согнуть или сломать копье».

Освоившись с этой работой, команда Пуля убила в тот год около 400 моржей и увезла к своим берегам одиннадцать тонн жира (примерно 2300 галлонов) и несколько бочонков бивней. А на следующий год они уже стали настоящими профессионалами. Как-то раз Йонас Пуль пошел во главе отряда из одиннадцати охотников вдоль берегового лежбища моржей, расставляя людей на расстоянии около 20 метров друг от друга, пока не сблизился с вожаком другой группы, зашедшей с противоположной стороны. Действуя таким образом, они «отрезали моржей от моря».

Затем охотники двинулись цепочкой в глубь острова, нанося удары копьями в живот или горло всем попадавшимся на их пути моржам; несколько животных они убили, но еще больше ранили, сея среди моржей такую панику, что обезумевшие от страха звери бросились прочь от моря — их единственной надежды на спасение, — туда, где их поджидали ножи и топоры охотников.

«Не прошло и шести часов, как мы убили до шести — восьми сотен зверей… После десяти дней усердной работы мы взяли на борт 22 тонны моржового жира и три бочки моржовых клыков».

За восемь сезонов после первого нашествия Пуля стадо моржей на острове Медвежий понесло такие потери, что от первоначальной численности в 10 000 —20 000 голов осталось в живых лишь несколько животных, которые уже не представляли промыслового значения. Для сравнения напомним, что первоначальная численность стада моржей на острове Сейбл была столь огромной, что позволила вести прибыльный промысел на протяжении почти двух веков.

Через несколько десятилетий после первого визита португальцев остров Сейбл на время выскользнул из-под их контроля и стал источником каких-то «ценных товаров» для некоего Жана Анго — состоятельного судовладельца из Гавра, который с 1510 по 1515 год снарядил на остров несколько экспедиций. После него остров освоил португальский купец, искатель приключений Жоао Альварес Фагундес, который владел островом до конца 1580-х годов, когда французы снова захватили Сейбл.

Новым «хозяином» острова стал предприниматель из Бретани, носивший высокопарное имя Труалю де Ля Рош маркиз де Ля Рош-Месгуэс. Его главным компаньоном был капитан дальнего плавания по фамилии Шеф д’Остель, и их совместное предпритие позволяет наглядно судить о том, какого сорта люди участвовали в «открытии» Нового Света и какими методами они действовали.

В обмен на клятвенное обещание во исполнение воли короля Франции открыть, захватить и заселить весь северо-восточный берег нового континента и отправить к праотцам местных дикарей-язычников Ля Рош получил от Генриха Наваррского королевскую грамоту, провозглашавшую его вице-королем и наместником короля на территориях Канады, Ньюфаундленда, Лабрадора, Норембеги и — что особенно важно — острова Сейбл.

Одних обещаний великих деяний вряд ли было достаточно для получения столь щедрого дара. Факты свидетельствуют о том, что тут не обошлось без широкого подкупа. Когда Ля Рош получил королевскую грамоту, он был на краю банкротства. Ничуть не смущаясь этим обстоятельством, он воспользовался своими новыми полномочиями вице-короля, чтобы заполучить в свое распоряжение ряд узников из тюрем Бретани и Нормандии якобы с целью сделать из них в Новом Свете колонистов. На деле же он стал отпускать их на волю во Франции за звонкую монету. Эта мошенническая операция так здорово сработала, что Ля Рош еще раз повторил ее, заполучив 250 заключенных. Из них он оставил себе сорок так называемых «подонков общества», предоставив свободу узникам «лучшего сорта» в обмен на достаточное количество золота для… снаряжения экспедиции.

Флотилия, которой предстояли великие свершения, состояла из двух небольших рыболовных смэков [114] Смэк — одномачтовое (рыболовное) судно. — Прим. перев . . В темный вонючий трюм одного из них затолкнули сорок закованных в кандалы «колонистов» под присмотром десятка вооруженных мушкетами наемников. Как ни странно, вице-король не взял курс на огромный материк — главную часть своих новых владений. Вместо этого он пошел на остров Сейбл, где, как только позволила погода, он высадил своих «колонистов», их охранников и надсмотрщиков, и выгрузил скудный запас провианта. После этого Ля Рош и Шеф д’Остель направились к побережью материка, где, вероятно, занялись промыслом трески и откуда осенью вернулись прямо во Францию. Там вице-король нагло заявил, что из-за неблагоприятной погоды он не смог основать колонии нигде больше, как на острове Сейбл! В результате этой вполне удачной махинации Ля Рош достиг своей цели, получив в полное владение остров Сейбл с его богатствами в виде моржового жира и клыков.