Фарли Моуэт - Трагедии моря

Около десяти тысячелетий тому назад волк был вторым после человека наиболее распространенным и процветающим млекопитающим в северном полушарии. Многочисленные разновидности и подвиды Canis lupus — серого волка — встречались, начиная от Японии, по всей Азии, Индии, Европе, Северной Африке и Северной Америке. При этом волки нигде не отличались большой численностью в смысле образования крупных популяций, ибо, подобно первобытным людям, они жили семейными группами, или кланами, в пределах собственных охотничьих участков, разбросанных на огромных пространствах и включающих в себя острова высоких широт, болота и джунгли субтропиков, лиственные леса зоны умеренного климата, иссушенную солнцем пустыню Гоби и вздымающиеся в высь хребты Альп, Гималаев и Скалистых гор.

Есть много доказательств того, что раньше не питавшие взаимной вражды волки и охотники не только терпимо относились друг к другу, но и вели образ жизни, напоминающий симбиоз, когда жизнь одного зависела от благополучия другого. Охота на волков по необходимости помогала людям выжить в борьбе с голодом; в то же время общеизвестно, что массовое уничтожение человеком других животных по мере усовершенствования огнестрельного оружия пошло волкам на благо. Сравнительно недавно, в 1940-х годах, оленеводы-инуиты районов центральных и арктических областей Канады сами способствовали тому, чтобы волки жили и устраивали свои логова на охотничьих участках племени. Они были уверены, что эти большие дикие собаки способны «призывать» стада мигрирующих оленей карибу. Волки, видимо, охотно «пошли» на это, пользуясь остатками с охотничьего стола оленеводов.

Когда человек, становясь фермером или пастухом, зависимым от домашних животных, начал освобождаться от своих охотничьих привычек, он перестал приписывать волку свой образ мышления и со временем стал считать бывшего товарища по охоте своим закоренелым врагом. В конце концов цивилизованному человеку удалось полностью вытравить из своей памяти образ реального волка и заменить его придуманным образом животного с массой дурных наклонностей, вызывавших почти патологический страх и ненависть.

В начале освоения Нового Света европейцам всюду попадались волки. Однако, не вполне еще «цивилизованные», будущие земледельцы на первых порах не обращали на них особого внимания. Антони Паркхерст как бы вскользь упоминает о волках приблизительно в 1574 году: «Я забыл было сказать о множестве волков». Джеймс Йонге, посетивший Ньюфаундленд в 1663 году, также мимоходом упоминал о «Медведях и волках… которыми изобилует эта страна». Даже в 1721 году Дени де Ля Ронд, описывая остров Принца Эдуарда, заметил с видимым безразличием, что «[там] в изобилии водятся большие волки».

Действительно, примерно до середины XVIII века чужеземцы вели себя пассивно в отношении волков, за исключением, может быть, районов поселений. Первопроходцы, трапперы и даже рыбаки, по-видимому, не боялись волков, не считая их смертельными врагами. Страшная легенда о всепожирающем волке с клыкастой, брызжущей слюной пастью и налитыми кровью глазами появилась на свет на нашем континенте только после поселения европейцев, задавшихся целью «превратить эту дикую пустыню в истинно райский сад для услады и пользы человека» (каковым, надо полагать, она теперь и является).

Примерно к 1750 году волк успел превратиться в сознании людей из естественного обитателя Нового Света в прожорливого монстра, которого поселенцы Новой Англии нарекли «порождением дьявола в наказание человечеству». Люди свято верили, что они не смогут превратить «дикую пустыню в рай» и «покорить» Новый

Свет, пока волки рыщут по лесам, равнинам, тундре и горным Долинам. Так началась одна из самых беспощадных войн за преднамеренное уничтожение современным человеком братьев своих меньших.

В 1877 году преподобный Филип Токе докладывал об успешном ходе этой войны на Ньюфаундленде: «Несколько лет тому назад эти звери были довольно обычными обитателями окрестностей Сент-Джонса… Был принят закон… о вознаграждении за отстрел волков в пять фунтов… Соразмерно с ростом [народо] населения эти властители лесов будут постепенно уничтожаться, [пока не] будет забыто само их существование. История почти каждого народа свидетельствует о том, что по мере расширения своих владений человек вторгается в царство животных, сея смерть и разрушение.

Как показывает история Ньюфаундленда, некоторые обитатели океана и стаи пернатых [уже] погибли от разящей десницы человека».

Великолепный почти чисто белый ньюфаундлендский волк — уникальный подвид арктического происхождения — имел пророческое латинское название Canis lupus beothucus , которое говорит нам о его связи с ньюфаундлендскими коренными жителями — индейцами племени беотуков. Белый волк ненадолго пережил своего тезку беотука — еще одну жертву «разящей десницы человека». Известно, что последний оставшийся в живых зверь был убит в 1911 году.

По существу, та же история повторялась и повторяется во всех других районах континента. Поощряемые государственными субсидиями и вознаграждениями, наши современники с помощью ядов, капканов, петель и ружей, а также передовой технологии и новейшего вооружения вели и продолжают вести смертельную войну против волков — кампанию, которая, очевидно, закончится полным истреблением этих животных в Северной Америке, если не во всем мире.

По состоянию на 1984 год Canis lupus был полностью уничтожен на Ньюфаундленде, острове Принца Эдуарда, в Новой Шотландии, Нью-Брансуике, на юге Онтарио и Квебека, в канадской прерии [65] Центральная часть провинции Альберта. — Прим. перев. и в значительной мере в Мексике и в граничащих с Канадой американских штатах, за исключением Миннесоты и Мичигана, где под угрозой истребления доживают несколько сотен сохранившихся особей. В период с 1850 по 1900 год правительственные вознаграждения были выплачены примерно за два миллиона убитых, пойманных в капканы или отравленных волков в США (без Аляски). В то время один «волчатник», снабженный мешочком стрихнина, мог за один сезон записать на свой счет до 500 отравленных волков. В настоящее время из двадцати четырех подвидов и разновидностей Canis lupus , обитавших в Северной Америке в начале нашествия европейцев, семь уже исчезли, а большинство из оставшихся находятся под угрозой полного уничтожения.

Репутация волка сложилась из различных мнений — «за» и «против». Достаточно сказать, что, по мнению большинства самостоятельно мыслящих ученых, волки жизненно необходимы для благополучия как раз тех видов животных, которые составляют их добычу; волки не представляют опасности для жизни людей; наконец, они наносят лишь незначительный урон домашним животным и, как правило, стараются держаться подальше от людских поселений и сельскохозяйственных предприятий. Мы приговорили их к смерти не за то, чем они являются на самом деле, а за их нами же вымышленный образ свирепых убийц, который, по правде говоря, отражает нашу собственную сущность.