Виктор Потиевский - Рисса

Громкие пугающие звуки подгоняли лосей. Лай охотничьей собаки, злобный и звонкий, врывался в чащобу, эхо металось между соснами. Временами Угу казалось, что преследующая его гончая вот-вот выскочит из-за деревьев, чтобы схватить за задние ноги его или лосиху своими острыми цепкими зубами. А лес все больше заполнялся заполошным, торопливым собачьим лаем и необычным для леса резким, металлическим стуком.

Большой Уг понимал, что человек с собакой преследует именно его и его лосиху. Лоси быстро шли. Уг выводил лосиху из сосновой рощи, где они ночевали. И вдруг уже у опушки бык учуял тот самый запах, которого ждал и которого так опасался: едкий, чуть кисловатый, отталкивающий запах горелого пороха, которым всегда хоть немного, но пахнут и ружье, пожалуй даже чищенное и смазанное, и одежда охотника…

Не останавливаясь, Уг и за ним лосиха повернули в сторону, прочь из соснового перелеска. Но едва они сделали несколько шагов, как грозный запах снова преградил им дорогу. Большой Уг уже знал, где находится человек, от которого пахнет порохом. Бык еще не видел его, но чутьем, своим острым обонянием определил: там, неподалеку, в низких густых кустах ивняка притаился охотник. Лось шарахнулся в сторону, пытаясь найти хоть кусочек пространства, свободного от этого горького и жуткого запаха. Лосиха тоже повернулась, собираясь двинуться за быком, но на мгновение замешкалась…

Резкий выстрел словно выплеснулся в лес облаком страха, дыма, грохота. Большой Уг видел, как его подруга, его лосиха, в первое мгновение после выстрела замерла, потом зашаталась, повернув голову в сторону своего быка, и рухнула на свежий снег, издав тяжкий и жалобный вздох. Уг не стоял на месте, он двигался, но не уходил, не мог так сразу уйти без нее, он словно обходил ее, лежавшую на снегу, и видел, как она дернулась задними ногами, судорожно вздохнула, захрипела и вдруг, уронив голову в снег, замерла.

Она лежала на боку, и ее открытый спокойный глаз смотрел в огромное светлое утреннее небо, такой же безразличный, как это небо, и медленно подергивался белой мутью, стекленея. Но бык этого уже не видел…

Он бежал, резко вскидывая ноги, бежал напролом, уже не выискивая спасительного прохода. Страх, совсем недавно целиком заполнявший все его существо, уже уходил, вытеснялся, уступая место свирепости, буйству… На пути быка были кусты. Уг несся к этим кустам вниз по отлогому склону, зная, что там таится человек, пахнущий порохом, человек, у которого было ружье. Это он стрелял в подругу Большого Уга. Но теперь бык уже не боялся вооруженного человека — он его ненавидел.

Человек дважды выстрелил — и не попал. Да и непросто было попасть в стремительно несущегося лося. Кусты окутались едким вонючим дымом, и это еще больше разозлило быка. Он мчался уже не с тем, чтобы убежать, он несся к охотнику, чтобы победить его, растоптать, уничтожить. За этот грохот и лай в лесу, за отравленный лесной воздух, за гибель лосихи, за страх — за все. Человек почувствовал, понял, что лось не просто убегает, что бык несется к нему, возбужденный и свирепый…

Наступил декабрь с обильными снегопадами. Снег укрыл толстым теплым покровом и мхи, и травы, и грибницы, чтобы они сохранились, выжили, несмотря на морозы, чтобы весной снова задышали, забурлили соками жизни…

Большой Уг одиноко бродил по родному лесу, сжевывая тонкие древесные побеги, изредка добывая вкусные стебли черничника.

С тех пор как Уг ушел от охотников, он больше не встречал людей. Не попадал в засады.

То страшное утро бык забыть не мог. В его памяти то и дело всплывало дымное облако над голыми ивовыми кустами, за которыми прятался человек, стрелявший в него. Искаженное страхом лицо человека, его неуклюжая фигура. Охотник бежал, опасливо оглядываясь, на ходу заряжая ружье.

Словно падающая сосна, неотвратимо и тяжело пронесся бык через эти ненавистные кусты, насквозь пропахшие пороховым дымом. Они трещали, клонились и ломались, давая ему дорогу.

Человек не успел добежать до деревьев, не успел зарядить ружье… Большой Уг догнал своего врага и на ходу зло и сильно ударил его передней ногой в спину. Человек упал лицом в снег, ружье отлетело далеко в сторону, черное, блестящее, незаряженное и ненужное…

Бык перемахнул через неглубокую яму и помчался, всхрапывая на ходу от злости.

Он уходил все дальше от опасной рощи, от людей, от запаха пороха и от своей подруги, потерянной навсегда.

Теперь он снова был один, за день проходил совсем немного и стал еще более внимателен и осторожен. Медленно вышагивал он по знакомым тропам, подолгу простаивал в молодых осинниках — настороженный, угрюмый, усталый от тяжести лет и испытаний.

Декабрьские метели неутомимо метались по лесу. Хлесткие снежные вихри крутились, вращались со свистом и воем, похожим на вой волков. Зима набирала силу, заметая звериные тропы, заваливая снегом овраги, отяжеляя белыми навесами кусты и деревья. После сильных снегопадов лес словно вымирал. Но едва появлялось солнце, как снова раздавались птичьи голоса, солнечные лучи высвечивали на снегу длинную строчку следов горностая, торопливый четкий след зайца, парные отпечатки куньих лап, глубокие вмятины от копыт лося — следы зверей и птиц, живущих в этом лесу в метельные и в морозные, добрые и злые для лесных обитателей времена.

Большой Уг медленно шел по широкой просеке. Высокие редкие сосны слегка шумели, раскачиваясь под холодным северным ветром. И вдруг резкий и неожиданно близкий лай собаки расколол утреннюю тишину. Набычившись, готовый к бою, Уг обернулся. И тотчас в тридцати — сорока шагах от него из чащи на поляну выскочили две лайки и, злобно ощетинившись, закружились вокруг толстой, не очень высокой, кривой сосны. Задирая головы, они лаяли звонко и призывно, подавая сигнал человеку, охотнику. Того, кто сидел на дереве и на кого лаяли собаки, Уг не видел. Его оцепенение длилось миг. Но за этот миг произошло многое…

Собаки заметили лося — учуяли или увидели — и обе обернулись в его сторону. Видимо, крупный зверь на земле был для них более желанной добычей, чем мелкий — на дереве. Они уже готовы были броситься к нему. И Уг, встревоженный и суровый, уже согнул задние ноги, чтобы сделать первый прыжок, чтобы уйти от этих, хорошо знакомых ему, злых и упорных врагов — слуг человека. Но мгновение словно остановилось. Произошло нечто неожиданное…

Зверь на этом дереве был не мелкий. Крупная и сильная рысь молниеносно рухнула с кривой сосны на одну из собак, сбила ее, перевернулась вместе с ней, зарываясь в высокий сугроб. В момент, когда собаки хотели броситься за сохатым, они показались рыси ускользающей от нее добычей. Такого допустить она не могла.