Альберт Терхьюн - Лэд

Хозяин подозвал Леди к себе. Она угрюмо повиновалась, приковыляв к нему с вялой неохотой. Нос у нее оказался горячим и сухим, нежные карие глаза будто затянула пелена, а их белки покраснели. Густая шерсть свалялась.

После быстрого осмотра Хозяин запер собаку в конуре и по телефону вызвал ветеринара.

— Она больна худшей разновидностью собачьей чумы, — часом позже доложил ветеринар, — если не чем-нибудь похуже. Собаки старше года редко заболевают чумой, но если это случилось, то опасность особенно велика. Заберу-ка я ее к себе в лечебницу, надо ее изолировать, а то чума может выкосить псарню быстрее, чем холера — зараженный район. Может, мне удастся вылечить ее за месяц или два… а может, и нет. В любом случае, нет смысла подвергать риску других ваших собак, оставляя с ними Леди.

Так и сделали. Лэд видел, как его дорогую подругу увозят в кузове машины, за рулем которой сидел незнакомый человек.

Леди не хотела уезжать. Она скулила и упиралась, когда ветеринар поднимал ее на борт. Заслышав ее жалобный плач, Лэд двинулся вперед: морда низко опущена, губы оттянуты назад, обнажая стиснутые клыки, мохнатое горло вибрирует грозным рычанием. Резкая команда Хозяина заставила его остановиться, и он застыл в нерешительности, глядя молящими темными глазами то на увозимую подругу, то на Хозяина.

— Все хорошо, Лэд, — постарался утешить его Хозяин и погладил прекрасную голову пса. — Все хорошо. Мы пытаемся спасти ее.

Точный смысл слов до Лэда не дошел, но интонация, с которой они были сказаны, немного успокоили его. По крайней мере, Леди увозят с разрешения Хозяина, и мешать этому нельзя. Печальным взглядом провожал Лэд автомобиль, пока он не скрылся из виду за поворотом подъездной дороги, потом тяжело вздохнул и поплелся в свою «пещеру» под пианино.

На следующее утро, как только открыли двери, он выскочил из дома и обнюхал каждый уголок Усадьбы в тщетной надежде на то, что ночью Леди привезли обратно.

Леди он не нашел. Зато Волчок очень быстро отыскал Лэда. Щенку тоже было тоскливо — невероятно тоскливо. Эту ночь он провел в одиночестве — впервые за три месяца жизни. Как же он скучал по теплому мохнатому телу, под защитой которого всегда устраивался спать! Как же он скучал без своего компаньона по играм — без красавицы матери, которая всегда была рядом!

Мало кто в мире сравнится по скорбности взгляда с щенком колли, даже если это самый веселый щенок, а этим утром одиночество превратило меланхолию в глазах Волчка во вселенскую тоску. Однако при виде Лэда щенок тут же залился писклявым радостным лаем. Все-таки мир не совсем опустел. Да, мать безжалостно бросила его, но вот идет еще один возможный товарищ по играм — все лучше, чем ничего. И воспрянувший духом щенок оптимистично поскакал навстречу Лэду.

Лэд заметил его приближение и сбавил шаг. Он хотел было по привычке свернуть в сторону от надоедливой малявки. Но потом, не закончив движения, встал мордой к щенку.

Леди увезли — вероятно, увезли навсегда. И теперь Лэду напоминает о ней лишь этот кусачий и прыгучий малыш, ее сын. Леди любила детеныша — а Лэд любил Леди. Так вышло, что от нее остался только Волчок, который неким загадочным образом был частью Леди.

Поэтому, вместо того чтобы сбежать при появлении щенка, Лэд остался на месте. Волчок подпрыгнул и по своему обыкновению весело прикусил нежное ухо Лэда. Взрослый пес не стряхнул своего мучителя, не скрылся. Невзирая на боль, он оставался неподвижен и только поглядывал на резвящегося щенка с дружелюбным сочувствием. Казалось, он понял, что Волчок совсем беспомощен и тоже одинок.

Когда Волчку прискучило терзать несопротивляющееся ухо, он накинулся на белые передние лапы Лэда и счастливо впился в них зубами. То говорил в нем, неведомо для него самого, опыт его волчьих предков: так они обездвиживали врага — перекусывая кость лапы. Щенячьи забавы, на первый взгляд бесцельные и бессмысленные, имеют в своей основе древние инстинкты.

Это новое испытание Лэд вынес не моргнув глазом. В конце концов Волчку наскучило и это занятие. Тогда Лэд прошествовал к веранде и улегся там. Щенок просеменил следом и встал над большим колли: ушки торчком и голова набок, словно планировал очередную атаку на безропотную жертву. Но, подумав немного, он удовлетворенно тявкнул, свернулся калачиком под лохматым боком отца и заснул.

Лэда несколько озадачил такой поворот. Сначала он хотел возмутиться тем, что его так фамильярно используют в качестве подушки. Он уставился на маленького соню, но вдруг заметил, что шерстка на макушке щенка взъерошена. И тогда Лэд нагнул морду и стал осторожно прилизывать языком — малиновым языком с одним странным иссиня-черным пятнышком посередине — непокорный вихор. Щенок что-то проворчал сквозь сон и плотнее прижался к своему новому покровителю.

Вот так Лэд принял на себя опеку над своим беспокойным маленьким сыном. К этим обязанностям он относился куда трепетнее, чем в последнее время относилась к ним Леди. Дело в том, что в животном мире матери быстро растрачивают рьяную самоотверженную любовь к своим малышам. К тому моменту, когда у детенышей появляется кое-какая самостоятельность, материнская забота иссякает. А потом некогда нерасторжимая связь между матерью и потомством начисто стирается из памяти.

Отцовство среди собак вообще никак не проявляется — ни пока щенки малы, ни, тем более, позднее. Вероятно, Лэд понятия не имел о родственных связях со своим новым подопечным. Он взял Волчка под защиту во имя любви к Леди и еще потому, что его большое нежное сердце не могло оставаться равнодушным при виде беспомощности другого.

Да, Лэд самым серьезным образом выполнял роль опекуна. Он не только смирился с бесконечными приставаниями Волчка, но и решил заняться его воспитанием, чем немало позабавил обитателей Усадьбы. Правда, все старались прятать улыбки, ведь Лэд скорее согласится на плетку, чем смирится с насмешкой.

Воспитание любого щенка — это, между прочим, неимоверно трудоемкий и длительный процесс, который может до предела истощить терпение учителя и не лучшим образом сказаться на его настроении и характере. Неудивительно, что многие люди теряют и терпение, и добрый нрав в ходе обучения четвероногого питомца и по слабости прибегают к хлысту, носку ботинка и крику. В результате щенок получает не должное воспитание, а либо трусливый и сломленный дух, либо неизлечимую подлость, и это значит, что другом человека он не сможет быть уже никогда.

Время, терпение, твердость, мудрость, самоконтроль, ласка — вот шесть абсолютно необходимых ингредиентов обучения щенка. Счастлив тот человек, кому повезло иметь хотя бы три из этих качеств. Лэд, будучи всего лишь собакой, с избытком обладал всеми шестью. И все они ему пригодились.