Владимир Динец - Песни драконов. Любовь и приключения в мире крокодилов и прочих динозавровых родственников

В Замбии мы ненадолго остановились на водопаде Виктория, который расположен на границе с Зимбабве. В Зимбабве как раз было самое худшее время. Страна погружалась в хаос: население не могло освободиться от старого маразматика Мугабе и его армии бандитов. Все соседние страны были заполнены зимбабвийскими беженцами, черными и белыми. Инфляция была такой стремительной, что за обед в ресторане приходилось платить заранее, потому что за час он мог всерьез подорожать. Банкноты достоинством в один миллиард были популярными сувенирами на замбийской стороне границы. В Зимбабве замечательная природа, и было бы очень здорово понаблюдать там за крокодилами, но с нашими камерами и магнитофоном мы были слишком похожи на журналистов, так что нас наверняка арестовали бы на первом же блокпосту Потом бы отпустили, конечно, но уже без денег и оборудования.

Водопад Виктория вдвое выше Ниагары; говорят, что это самая большая в мире стена падающей воды. Падает он в узкий каньон. Можно поплавать в заводи на самом краю обрыва, посмотреть ночью на лунную радугу или сплавиться на плоту через пороги ниже по течению. Мы, конечно, все перепробовали, но и про крокодилов не забывали. В реке Замбези выше водопада их оказалось очень много. Идеальное место для изучения крокодилов, живущих только в большом водоеме, но у меня такие данные уже были из Каприви, и теперь требовались крокодилы, живущие только в маленьких лужах. Мне уже начало казаться, что такое место найти невозможно: был разгар сухого сезона, и все крокодилы собрались в реках.

Мы решили проверить национальные парки на северо-востоке Замбии и поехали в столицу Лусаку за разрешениями. К тому времени мы разработали эффективную методику общения с чиновниками. Стася, которая при желании могла уболтать кого угодно, брала на себя основную тяжесть переговоров, а мы с Шурой стояли рядом с профессиональным видом и вставляли словечко, только если она слишком увлекалась.

На этот раз предварительные переговоры прошли успешно, и нам обещали аудиенцию у главного начальника. Мы с Шурой вернулись к “Колумбу” чинить вентилятор, а Стася решила подождать в приемной. Одета она была в свою обычную боевую форму: обтягивающую футболку и крошечные шортики. Секретарша начальника несколько раз оглядела ее с ног до головы и спросила:

– Как вы себя чувствуете, будучи белой леди и разгуливая в такой одежде?

– Удобно, – дипломатично ответила Стася. – Наша страна очень холодная, поэтому здесь для нас слишком жарко.

Секретарша ничего на это не ответила, но через несколько минут достала из ящика стола кассету и включила магнитофон. Кассета оказалась записью христианской проповеди. Пастор метал громы и молнии, грозил грешникам всеми муками ада с перечислением анатомических подробностей и вообще смахивал на психопата в припадке. Вскоре Стасе надоело слушать его демонические вопли, и она спросила:

– А как я, по-вашему, должна одеваться?

– Не знаю, – ответила секретарша, – но надо хотя бы прикрыть эти! – Она показала на Стасины коленки. – Почему бы вам не купить китенге?

Она имела в виду похожий на сари кусок материи, завернутыми в который постоянно ходят африканские женщины. Стася сбегала в лавку на углу, купила китенге и вернулась в офис. Весь женский персонал чуть с ума не сошел от восторга. Они ворвались в кабинет начальника и потребовали немедленно подписать нам все разрешения, какие мы попросим. Через пять минут нам выдали все бумажки. Я, как обычно, пробормотал мантру насчет изучения крокодилов, начальник рассеянно кивнул, и аудиенция была окончена.

Путешествовать по Замбии непросто. На местных шоссе столько колдобин, что лучше ехать по обочине (если она есть). Дороги, ведущие к национальным паркам, не асфальтированы и сплошь разбиты. По крайней мере, нам они казались жутко тряскими. Позже мы обнаружили, что трясло нас не только от плохих дорог: у “Колумба” не хватало некоторых деталей подвески, поэтому даже небольшие ухабы заставляли нас подпрыгивать, ударяясь головами в крышу кабины и клацая зубами. Ощущение было такое, как будто вот-вот выпадут все пломбы.

Народ там очень красивый, совсем чернокожий и прекрасно сложенный. Подобно большинству черных африканцев, замбийцы могут быть очень теплыми и искренними, но только если вам удастся пробить стену подсознательной расовой сегрегации и вас начнут воспринимать как человека, а не чуждое существо, которого можно только бояться или разводить на деньги. Иногда все, что для этого требуется, – подобрать голосующего на обочине крестьянина и подбросить его до родной деревни, но часто стена кажется совершенно непроницаемой. Многие иностранцы живут в Африке годами, так и не сумев (или не пожелав) от этой стены избавиться.

Мы обследовали несколько заповедников и наконец добрались до национального парка Южная Луангва, одного из лучших на континенте. Сухой сезон продолжался, так что почти вся фауна и немногочисленные туристы собрались на берегах реки Луангвы. Остальная территория парка – обширный край сухих лесов – казалась почти пустой, не считая изредка попадавшихся на глаза антилоп. Нас приятно удивил уровень биоразнообразия: в первую же ночь мы увидели пять видов мангустов. Несмотря на обилие хищников, местные звери казались на удивление легкомысленными: нам то и дело встречались целые стада спящих слонов и жирафов.

Часть парка занимало высокое плато, отделенное от долины Луангвы крутым уступом. По его склонам стекали быстрые ручьи с многочисленными водопадами. Я вскоре сообразил, что водопады изолировали крокодилов, населявших плато, от тех, которые жили в реке. “Верхние” крокодилы были меньше и не такие осторожные, возможно, потому, что обитали они в глубоких, заросших густым лесом оврагах, где на них не охотились ни люди, ни хищники. Ручьи на дне оврагов почти пересохли, так что крокодилы собрались в оставшихся заводях. Эта популяция, живущая только в маленьких водоемах, подходила мне идеально.

В первое же утро наблюдений за крокодилами на плато мы сделали неожиданное открытие. Их “песни” звучали совсем не так, как в Полосе Каприви. Они гулко, мощно ревели, почти так же громко, как львы. В отличие от болотных крокодилов Индии, они никогда не отвечали на львиный рык – видимо, потому, что их рев был ниже по тону и львы не казались им достойными соперниками. И они включали рев почти в каждую “песню”, в отличие от крокодилов Каприви, часто обходившихся шлепками по воде.

Было ли это связано с разницей в размере водоемов? Чтобы понять, в чем дело, мне следовало собрать данные по другим популяциям. Найти достаточно мест с только большими или только маленькими водоемами, расположенными в шахматном порядке, как я пытался сделать в США, в Африке мне бы вряд ли удалось. Взамен можно было попробовать найти несколько точек двух типов, расположенных попарно в разных частях Африки. Полоса Каприви и Южная Луангва стали первой такой парой. Для получения более-менее убедительных результатов надо было отыскать еще минимум две.