Анатолий Кольцов - Полукровка

Купальня — это местечко поблизости с Санькиным домом, прямо у выхода улицы к берегу речки. Нынче уличная молодёжь исхитрилась особо и сумела уговорить тракториста мощного бульдозера сгрести поперёк реки вал высотой метра два, и только узкий перешеек у дальнего берега для слива воды запрудили булыжниками, простилая ряды камней соломой. В результате вода в этом месте реки поднялась на уровень ранее недосягаемый. Новаторский подход к сооружению плотины избавил всех «новичков», кто впервые в этом летнем сезоне пришёл сюда искупаться, от своеобразной трудовой повинности.

Раньше всякий вновь пришедший к купальне обязан был возложить на каменную часть сооружения своих пять камней. Пять камней вроде пустяк, но на сотню метров от запруды все камни давно собраны. Что делать? Искать или надеяться, что кто-то недоглядел и проморгал лежащий поблизости булыжник. Самые находчивые привозили к берегу на тачке груду камней для себя и «для того парня», облегчая тем самым жизнь очередному лодырю. Малолеткам до двенадцати лет исключение, ничего таскать не приходилось, их повинностью было — безоговорочно слушаться старших.

В этом году никто ничего не таскал, всё было сделано заранее, вот это счастье. По этой причине в купальне собиралась добрая половина ребятни всего посёлка. Радостные визги, шум, гам загорелых до «африканской» коричневы пацанов не затихали почти до самых потёмок. Как нам кажется, это была достойная замена отсутствующих в селе парков культуры и отдыха без всякого преувеличения. В этом, по всем признакам общественном месте, никогда не было никаких скандалов, ругани, потасовок, только отдых и развлечения. Коренное население не помнило случая, чтобы на купальне пострадал чей-нибудь ребёнок. Нужно сказать, что дисциплина в таких местах поддерживалась очень строгая. Любое разумное распоряжение старшего для младшего здесь было законом. Самая натуральная «дедовщина», вот только издевательства не допускалось.

Хотя, конечно же, случались и издевательства. Бывало, вредности ради отберут трусы у какого-нибудь зануды, забросят на куст повыше, и сидит тот зануда в воде до посинения, дожидаясь вечерних сумерек. А то одежду специально перепутают, потом наслаждаются видами, как малолетки разборки ведут и пытаются сообразить, кто так над ними пошутил. А самой поганой издёвкой было вот что: завяжут на узел штанины брюк, каждую в отдельности сначала смочив их в воде. Затем высохший на солнце узел становился колом, развязать его без сверхусилий становилось невозможно. Для прочности узлов их зачастую тянули два человека, каждый в свою сторону. Такая шутка обычно заканчивалась трагедией, пострадавший шёл домой с брюками в руках, а дома его ждал серьёзный нагоняй от родителей.

Однажды компания приехавших к кому-то в гости парней так шумно кутила на берегу, что достала местную молодёжь до самой «корочки». Те исхитрились и связали им штанины последовательно в одну большую карусель. Эти самые буяны в последний момент кинулись одеваться, до отъезда последнего автобуса оставалось минут пятнадцать, пролетели они по полной программе. В автобус им пришлось садиться абсолютно протрезвевшими, в позорных трусах напоказ и злыми, как волки. Пассажирам последнего вечернего рейса тогда крупно повезло: оборжались они, расслабились так, что словно в цирке побывали. Насмешек и издёвок в адрес приезжих было высказано предостаточно, и всё для того, чтобы те забыли сюда дорогу. Но им-то, обиженным, нет другого выхода, кроме как успеть расправиться с узлами до того, как автобус причалит к платформе районного автовокзала, иначе всеобщего позора районного масштаба просто не избежать. Милиция автовокзала тоже не дремала, эта шутка могла им выйти боком. Пассажиры в автобусе знай себе потешаются. Только приезжим не до смеха, им, несчастным, зубами и пальцами, до судорожной боли в суставах, с затянутыми насмерть узлами нужно было совершить операцию обратную той, что провели на берегу реки местные пацаны. Представьте себе невероятное: повернуть вспять действие солнечных лучей, просушивших смоченный ранее узел, а после этого повторно избавить стянутые узлы от речной влаги, сделав их чуточку слабее, только тогда есть шанс эти узлы распустить. Так что дорога до райцентра у наказанных была занята тяжёлым физическим трудом, тем самым, который в свою очередь вернул эту стаю примитивных приматов из обезьяньего облика назад к человеческому. Эволюционный процесс по Дарвину был налицо.

Вот такая она, местная купальня. Если вы попадёте в те места, купайтесь смело, хорошему человеку там бояться нечего.

37

Николай с разбега перепрыгнул через арык и, обходя стороной плотные заросли сорной травы, пошёл вдоль протоки, по наитию выдерживая параллельный курс. Больше километра замысловатого маршрута не привело к желаемому результату, и сыщик уже начинал волноваться.

— Ну не подводная же лодка их забирала? Чёрт побери, вот уже доберусь я до этих гадов, отпущу им картечи с избытком, мало им не покажется.

Поодаль, за очередным изгибом поля, виднелась лесополоса. Это урюковые деревья, высаженные рядами вчетверо. Они располагались на расстоянии друг от друга, но довольно плотной стеной, одновременно разграничивая разные карты полей и рассекая порывы летних сухих ветров. В зимнюю пору такие посадки не позволяли сдувать с полей снег, которым впоследствии напитывалась вешняя пашня.

«Дохожу до этой полосы и назад, дальше идти нет никакого толку», — подумал про себя Николай и уже вслух, как бы невидимому напарнику, проговорил:

— Наверное, они по другую сторону выходили, или где-то по пути на берегу у них схрон имеется, позже нужно проверить.

И тут его внимание привлёк посторонний шум, дальняя несмолкаемая сорочья трескотня.

— А это что за сборище? Сороки, да ещё в таком количестве, странно. Скандал между ними, и какой, уж не за добычу ли дерутся? Так-так — поглядим поближе.

Николай прибавил шаг, больше не обращая внимания на берег ручья. К концу пути он почти бежал, распугав своим внезапным появлением солидную стаю белобоких трещоток. Подойдя вплотную к месту их сборища, от зловония едва дыша, он в оцепенении замер.

— Ни хрена себе! Вот они, все пропавшие свинячьи головы. Запашок тут что надо. Вот сюда бы Долю на экскурсию сводить нужно, пусть этого дерьма понюхает, наверняка тогда своего поубавится.

Как настоящий сыщик, он навалил поверх тленной кучи всякого хлама, чтобы слегка прикрыть место преступления. Поскольку здесь над останками поросят уже давно трудились лисы, сороки, вороны и другие падальщики, но кое-что всё-таки осталось. Это кое-что полностью оправдывает Палкана, поскольку отпечатки лап, клочья шерсти, следы зубов на костях — это бесценные улики, которые точно указывают на преступников.