Петер Вольлебен - Тайные знаки природы. Как стать погодным детективом и читать приметы

Однажды прошлой весной я наблюдал из своего окна настоящую драму, разыгравшуюся в саду. Сорока утащила скворчонка прямо из гнезда, располагавшегося на старой березе, и пыталась заклевать его до смерти. Моя жена выбежала на улицу и прогнала сороку. Из головы скворчонка шла кровь, однако в целом он выглядел довольно бодрым. Я принес из сарая лестницу и посадил птенца обратно в гнездо, в котором сидел еще один скворчонок. А немного погодя вернулись родители птенцов, чтобы покормить своих отпрысков.

Но правильно ли мы поступили? С точки зрения сороки – нет: она нашла еду для своих голодных детенышей, которые с нетерпением ждали ее возвращения, а мы лишили их сочного лакомства. Кроме того, разве не по этой причине большинство птицы выводят два выводка вместо одного?

Разве мы жалеем детенышей бабочки – гусениц, которых безжалостно поедают синицы и горихвостки? Сочувствуем ли мы маме-мыши, попавшей в лапы кота или совы? Она ведь тоже не вернется к своим мышатам, и они будут тщетно ждать ее в норе.

Мы действительно склонны чувствовать особую симпатию к птенцам, и, конечно, я и впредь не собираюсь оставаться в стороне, когда на моих глазах разворачивается подобная драма. Тем не менее такое вмешательство является неправильным, оно подразумевает, что сороки делают что-то плохое, в то время как они все лишь следуют своим инстинктам, заставляющим их добывать еду для себя и своих птенцов.

Сороки начинают причинять беспокойство, когда их становится слишком много в непосредственной близости от человека. Это происходит только по той причине, что своими действиями мы сильно изменили экосистему, превратив ее в настоящий рай для сорок. Поэтому большое количество этих птиц лишь является следствием наших собственных ошибок.

Более того, из-за дурной славы сорок мы часто забываем о красоте этих умных птиц. Но представьте на минуту, что было бы, если бы сороки оказались на грани исчезновения: сколько радости бы мы испытывали, увидев эту редкую птицу с необычной окраской?

Сейчас я понимаю, что тогда я слишком уж увлекся этими новыми идеями. Уховертки действительно поедали тлю, но они также причиняли вред овощам и больше всего любили оставлять дырки на листьях растений. В целом деление животных на полезных и вредных основывается на предположении, что такое четкое разделение существует и в самой природе. Однако в природе не все так просто: братьев наших меньших не особенно заботят людские цели. И когда мы активно пытаемся избавиться от какого-то вида, становится очевидно, как мало мы знаем о взаимосвязи всего живого. Самый яркий пример – это жаба-ага, завезенная в Австралию в начале двадцатого века. Этих жаб разводили для борьбы с насекомыми-вредителями на плантациях сахарного тростника; они должны были поедать жуков, которые уничтожали сладкие тростниковые стебли. Однако после того, как они были выпущены на плантации, жабы отказались выполнять поставленную задачу и переключили свое внимание на другие дикие виды. Секрет, который выделяется железами жабы, смертельно ядовит для животных, питающихся амфибиями, например, варанов и змей. Но животные не могли этого знать. Так жабы-ага продолжили свое распространение с плантаций сахарного тростника, находящихся на северо-востоке Австралии, на запад, оказывая серьезное негативное воздействие на аборигенных животных, которое продолжается и по сей день.

Современные методы генной инженерии позволяют эффективно бороться с вредителями: лабораторным животным вживляют гены устойчивости к определенным заболеваниям, а затем выпускают их в естественную среду к диким представителям их вида. Мы можем только надеяться, что к такому способу не начнут прибегать постоянно: каждое животное является частью пищевой цепочки, которая может полностью разрушиться, если убрать из нее хотя бы одно звено. Тля, которую мы считаем вредителем, не является исключением: сладким сиропом, который она выделяет, питаются многие насекомые, например муравьи и пчелы.

Деление животных на хороших и плохих, на полезных и вредных является досадным упрощением. Оно не учитывает тот факт, что в природе между всеми живыми организмами существуют сложные взаимоотношения. Вместо того чтобы бороться с нежелательными видами и привлекать желательные, разумнее было бы восстановить экологическое равновесие в вашем саду. Экологические ниши, сформированные в цветочных горшках, кустах, кучах сухих веток и деревьях, обеспечивают сохранение биологического разнообразия, которое является главным условием того, что ни один вид не выйдет из под контроля.

Поэтому нам следует заботиться о том, чтобы вредные для нас виды не исчезли полностью. Но можем ли мы хотя бы сдерживать их размножение, когда они начинают доставлять нам неудобства? Вы убедитесь, что на практике это сделать сложнее, чем кажется.

Хищники и жертвы

Если вы пытаетесь привлечь в свой сад полезных животных, то логичным будет предположить, что в результате этого количество вредителей должно сократиться. Неважно, приманиваете ли вы ежей для борьбы со слизнями, божьих коровок для истребления тли или синиц для уменьшения количества гусениц, – создавая для них благоприятные условия, вы надеетесь навсегда избавиться от садовых вредителей. Я еще с юности знаком с этой философией благодаря Хайнцу Эрвену, о котором уже упоминал ранее.

На самом деле отношения «хищник-жертва» являются более сложными и в своем развитии редко приводят к желаемым для нас результатам. Связь между хищником и жертвой наиболее наглядно представлена в канадском исследовании о взаимодействии лосей и волков. Конечно, таких больших млекопитающих вы никогда не встретите в вашем саду, однако все отношения «хищник-жертва» развиваются по одному и тому же принципу.

На границе между США и Канадой в районе Великих озер есть остров, на котором обитала популяция лосей. К большому неудовольствию лесников, лоси обгладывали молодые деревца до такой степени, что от них практически ничего не оставалось. Одной особенно морозной зимой лед настолько распространился по озеру, что до острова смогла добраться стая волков. Обнаружив там лосей, волки немедленно стали охотиться на них. Благодаря такому изобилию мяса количество волков быстро выросло, и лосям стало все труднее спасаться от них. Популяция лосей уменьшилась, и остров покрылся лесом из молодых деревьев. Однако затем численность волков начала резко снижаться: охотиться на последних оставшихся лосей становилось все трудней, поэтому множество волков умерло от голода. Следствием этого – вместе с возобновившейся порчей молодых деревьев – стало восстановление популяции лосей, а в течение следующих нескольких лет – и волков. Далее история повторялась, пока лосей не становилось очень мало и волки снова не начинали голодать.