Игорь Литвинцев - Пять жизней на двоих, с надеждой на продолжение

Выздоровев и переехав в родовое гнездо в Борнмуте, он сразу полностью погрузился в работу и за 6 недель непрерывного труда перенес на бумагу все накопившееся в памяти за время вынужденного отшельничества. Это был труд подвижника, и близкие стали уже бояться за его здоровье. Когда он закончил книгу, то был близок к полному истощению. Название «Моя семья и другие звери» он придумал только в последний момент, и это был финальный штрих подлинного мастера. Только два месяца отдыха на островах Силли около Корнуолла в обществе все той же Джеки вернули его к полноценной жизни.

И если после появления первых книг количество его поклонников в разы превысило количество недоброжелателей, то после этой оно возросло многократно. Более того, он не мог даже представить ожидающий его успех, в том числе и финансовый. Но принял, как должное. Казалось бы, жизнь наладилась окончательно?

Финансовая, для семьи – несомненно. Но не для внутреннего состояния Джеральда. Чем больше он задумывался о перспективе своих дальнейших действий, тем бессмысленнее они ему казались. Опять ехать ловить живых свободных существ, чтобы их продавать? Его будут дурить владельцы Зоо, а пойманные им создания потом будут сидеть в клетках и приносить им прибыль. Разве к такой цели он стремился? Наивная мечта заработать таким путем необходимый капитал на свой Зоопарк растаяла, как дым.

В таком состоянии духа он и отправился в третью экспедицию в Камерун (1955–56 гг.), официально снова за зверями, но скорее за материалом для новой книги. На этот раз с супругой и секретаршей. Но ничего его не радовало, подсознательно он не хотел возвращаться туда, где ему было хорошо ранее, но больше так уже не будет, и он понимал почему. Даже возможная встреча с Фоном его не привлекала. Ему казалось, что повторить счастливое прошлое у него больше не получится. Начал пить больше обычного, впал в депрессию, стал ворчлив и раздражителен. Никуда не хотел выезжать из прибрежного поселения Мамфе, климат которого женщины переносили с трудом.

И тут, по словам Джеки, именно она опять спасла ситуацию, подсказав ему выход. Напомнила о мечтах, которыми он делился с ней во время их первого совместного городского выхода. Куда бы вы думали? Естественно, в зоопарк. В Бель Вью, где он временно содержал коллекцию своих привезенных животных. И, надо отметить, это был очень удачный выбор места прогулки для ухажера. Именно там она впервые увидела иного Джеральда, заботливого, умелого и любящего своих питомцев. И уже по-другому, серьезно начала прислушиваться к его словам. А он, как всегда, красочно и очень убедительно описывал ей свою мечту:

– Надо создавать свой Зоопарк, вернее некий Зоо-питомник, причем принципиально отличный от существующих. Который будет предназначен не столько развлечению посетителей, а их просвещению. А, главное, для разведения исчезающих видов животных. Ради сохранения их на нашей планете. Но придется делать это в два этапа – сначала завести Зоо для посетителей в целях заработка денег, а потом уже организовать на его базе научный центр.

– Ну да, – продолжала внушать ему Джеки. – Ты сейчас не в себе, так как понял, что прежний план не годится, ловлей зверей денег на Зоо не заработать. Но, Джерри, теперь же у тебя появился иной источник финансирования. За твои книги начали платить хорошие деньги, а значит можно больше не продавать пойманных животных. Под будущие доходы от авторских гонораров получить в кредит необходимую начальную сумму и сразу создать свой зоопарк! И всю пойманную добычу доставить прямо туда. И начать это делать прямо с этой поездки. Ну и заодно получить новые впечатления для следующей книги, а значит и источник будущих доходов.

И впечатлительный Джеральд не только из депрессии вышел и к жизни возродился: можно сказать, просто воспарил, увидев свет в конце туннеля!

И уже с совсем иным настроением отправился в Бафут, где радостно был встречен Фоном, очень довольным встречей. Ведь именно этот человек, так пришедшийся ему по душе, сделал его книжным героем, ставшим знаменитым на всю Африку. Опять дружеские пьянки и коллективные танцы, включившие еще и парное выступление – в исполнении Фона и Джеки. В ходе которого ее несколько раз приходилось выпутывать из развевающихся королевских одежд.

(Такой же национальный наряд был подарен Джеральду при отъезде и однажды очень пригодился ему на Джерси. На званный бал по случаю годовщины Фонда в 1966 г. он явился одетый в наряд Фона, сбрив бороду и загримировав красками руки и лицо под африканца, чем и произвел настоящий фурор.)

Опять наплыв животных и знакомые многочисленные повседневные рабочие проблемы: как их разместить, сохранить и довезти до дому в целости и сохранности. Но теперь этим руководил и с энтузиазмом занимался уже другой Джеральд, работающий на себя и считающий, что эта коллекция станет основой его собственного Зоопарка. Вы уже получили представление о характере его энергичной супруги? Пришло время подробнее остановиться и на начале их семейной жизни. Но для этого сначала немножко коснемся своеобразного характера Джерри.

Как он уверял сам, через всю жизнь пронес любовь только к животным, к выпивке и к женщинам. Именно в такой последовательности, однако начнем с конца.

В зрелые годы им было рассказано столько удивительных историй о своих любовных приключениях в юности и молодости, что у слушателей могло сложиться впечатление, что они представляли собой одну непрерывную оргию. Это, разумеется, было не так. Но богатое воображение – не остановить: оказывается все началось еще на Корфу, где с помощью местной крестьянской девчонки он, якобы, познал секс (иногда ДМД все-таки чуть понижал планку – только «прелюдию к сексу»). За этим вступлением шло описание его романтических приключений в школе верховой езды и в зоопарке Уинстеда. Джеки потом написала, что уставала от этой серии рассказов уже на стадии описания встреч с молодыми пастушками и уходила. Дальше слушать не могла.

Отнесем все это на причуды ложной памяти. Особенно начало. Все-таки Греция – страна восточная с определенными условностями и достаточно суровыми традициями. А тут такие вакханалии с мальчишкой – мне тоже совсем не верится.

Перейдем к английскому периоду: по мнению окружающих, Джерри был симпатичным молодым человеком с привлекательным, открытым лицом и подкупающими манерами. По мере взросления развивалось и редкое обаяние его индивидуальности (харизма) в сочетании с хорошо подвешенным языком. Не мудрено, что достаточно рано он уже стал считать себя покорителем женских сердец и приобрел привычку флиртовать со всеми особями женского пола, находящимися поблизости. Не пропускал никого, а вдруг? Вот и обзавелся репутацией дамского угодника. Причем в своих связях с женщинами был довольно неразборчив (мягко выражаясь). Пользовался тем, что умел пробуждать в них интерес к собственной неординарной персоне. Знал об этом, но в воспоминаниях кокетничал: