Ирина Решта - Настоящий клад

Основано на реальных событиях.

Все имена и географические названия являются вымышленными

Стоял погожий выходной день. Дачный поселок готовился к зиме. Несмотря на субботу, дачников практически не было. Деревья сбросили последние листья и засыпали на зиму.

Дом по улице Центральной радовался солнцу, которое, честно говоря, уже почти не грело. Хозяева Дома закрыли дачный сезон, и он наслаждался тишиной и спокойствием, как вдруг на крыльцо поднялась молодая кошка. Торопливо и испуганно осмотрелась– и опять убежала. Дом никогда ее раньше не видел – была она приметная: белоснежная, стройная, с длинными усами, голубыми глазами и небольшими аккуратными кисточками на ушках. «Порода какая-то необычная, что ли?» – подумал тогда Дом и скрипнул недоуменно: скрип-скрип.

Через пять минут кошка – ее звали Снежка – вернулась, держа в зубах что-то серое и пищащее. «Неужели мышь?» – возмутился Дом. Он не являлся сторонником охоты и был убежден, что животные-хищники должны быть исключительно домашними и питаться всякими консервами (растительными, конечно). Но когда Снежка деловито пододвинула лапой уютный связанный хозяйкой коврик в угол крыльца и положила на него свою ношу, то оказалось, что это – новорожденный котенок! Кошка снова убежала и вскорости принесла второго малыша, а затем – третьего. Все семейство улеглось на коврике. Спустя пару минут все уже спали.

…Хотя нет – не все. Под домом притаились трое мышат. В то время, когда кошка появилась на крыльце, мышата были заняты поисками клада. Не секрет, что в старых домах, в подполе, иногда находятся клады. И хотя дом не был старым, мышата надеялись на успех. В щель в крыльце они видели, как кошка принесла на коврик троих котят, а потом от греха подальше законопатили эту щель пожухлой травой – вовсе не с перепугу, а чтобы котята уж точно не нашли клад, когда подрастут. Друзья-мышата договорились завтра вечером тренировать смелость, и побежали по домам.

Эти самые «тренировки смелости» вызывали у друзей много споров. Первый мышонок, которого звали Рома, считал, что проскочить перед автомобилем или пробежать перед кошкой – самая что ни на есть смелость. Ухо у него было уже слегка порвано, и он очень гордился этим. Правда, Ромка никому не рассказывал, как и почему порвал ухо.

Второй мышонок – Костик – с Ромкиным пониманием смелости соглашался, хотя и не очень уверенно. Костик был маленьким, шустрым и в душе считал, что гораздо разумнее убежать еще до того, как ты увидел кошку. Не зачем искушать судьбу. Но вслух он в этом никогда не признавался.

Третий мышонок, по имени Арсений, считал, что все это не смелость, а глупость. Вот пройти ночью по чужому темному дачному участку – это смелость. Правда, для такой прогулки должна быть веская причина. Что зря по ночам ходить-то? Был он предусмотрительным, и его карманы вечно топорщились от винтиков, гаек, веревочек и прочих жизненно необходимых – по его меркам – предметов.

Мальчики задумали на сей раз сделать двойную тренировку смелости и встретиться на участке, где появилась кошка – да еще и ночью. На том и порешили – да разошлись по домам, вернее, по норам.

Ромка бежал и думал – вот бы огромная кошка на них напала, а он бы ей раз – и в нос дал. И еще усы узлом завязал бы.

Костик торопился домой, перепрыгивая через камушки, и думал – только бы не встретить кошку по дороге. Может, стоит прятаться за кусты? А вдруг Ромка еще рядом и увидит, как предательски подрагивает кончик Костикового хвоста?

Арсений шел и почесывал затылок, размышляя: если уж гулять в темноте – то вооружившись прибором ночного видения, а как его сделать-то?..

* * *

…Откуда родом кошка Снежка и как она оказалась на улице с новорожденными ребятишками, Дом так и не узнал. Такой кошке впору расчесать кисточки на ушах и отправиться на выставку, а не на крыльце сидеть.

К утру котята уже освоились и напились молока. Мама-кошка мечтала о завтраке, но оставить малышей не могла. Разочек под домом пробежала мышь и ее запах показался кошке непривычно притягательным. От него у кошки еще больше разыгрался аппетит, но она была киской домашней и мысль об охоте ей претила. Дождавшись вечера и усыпив малышей, она отправилась-таки на поиски домашнего ужина, а дом слегка повернулся так, чтобы на крыльцо не задувал осенний ветер – скрип-скрип.

На окраине дачного поселка – довольно-таки далеко от нашего Дома – собирались в город дачники. Несмотря на холодный вечер, дверь в их домик была открыта. Они носили коробки из дома в машину и переговаривались о том, что до весны придется расстаться с чистым воздухом и дачной свободой. Снежка незаметно проскользнула в домик, схватила палку колбасы, высовывавшуюся из сумки, но выскочить с ценным грузом на улицу ей не удалось – людей в дверях было много. Она спряталась в комнате и, не теряя времени, взялась за колбасу. «Теперь котятам хватит молока еще на денек», – думала кошка, отгрызая сырокопченый колбасный кончик. Тем временем, люди загрузили машину и закрыли дверь в дом. Услышав щелчок замка, Снежка заметалась по дому, но ее мяуканье заглушал звук двигателя на улице…

* * *

Шло время. Стемнело. В нескольких кварталах от попавшей в беду Снежки мышонок Арсений – по-домашнему Сеня – сидел за столом на кухне в норке.

Его мама-мышь разложила по крохотным тарелочкам на столике сырные и шоколадные крошки. Была она очень заботливой и хозяйственной, дома ходила в белом кружевном передничке, саморучно (вернее, самолапно) связанном из паутинок, а днем работала на мышином складе, и сослуживцы почтительно звали ее Марфой Мышовной.

Папа-мышь Мышантий Петрович – плечистый и крупный настолько, что издалека его иногда принимали за крысу – рассказывал о новостях с работы; трудился он сапером. Конечно, в мышином понимании это слово обозначало несколько иное, чем в человеческом – он обезвреживал вовсе не мины, а мышеловки, и сегодня ему удалось обнаружить и нейтрализовать две мышеловки – кстати, вот откуда сырные крошки! Папа рассказывал, что по осени дачники понаставили много новых мышеловок, да и уехали, бросив их на зиму с кусочками сыра.