Мария Семенова - Родная душа: Рассказы о собаках

Я опасалась напрасно. Увидев и узнав меня, Радж поднялся и, оскальзываясь, с трудом удерживаясь на лапах, спустился с пирамиды мясных отбросов. Его обычно втянутое брюхо было ощутимо округлым. На морде появилось выражение покорности судьбе. Мы уходили, не касаясь друг друга, ибо от пса ужасно воняло, а на шкуре застывала слизь самого мерзкого вида. Слов и комментариев у меня тоже не было. И только когда мы уже отошли к повороту в кусты, Радж оглянулся и в последний раз взглянул на закрывающиеся райские врата. Во взгляде его, как и приличествует каждому верующему существу, удостоенному созерцания высших миров, были восторг и смирение. Он, несомненно, понимал, что в земном раю нельзя пребывать постоянно…

Говорят, что люди отличаются от животных наличием логического мышления. Не знаю, не знаю… Может быть, всё дело лишь в уровне развития этого самого мышления…

Многие домашние собаки любят при случае вываляться в дерьме или даже в полуразложившихся трупах. Биологический смысл этой малосимпатичной на человеческий взгляд привычки вполне понятен. Все псовые — хищники, то есть в норме хищниками и пахнут. А у их потенциальных жертв, как правило, весьма тонкое обоняние. Стало быть, вымазавшись дерьмом или уж вовсе трупом, собаки попросту маскируют собственный «хищный» запах, повышая шансы на удачную охоту.

Радж не был исключением из описанных правил. Из всех видов доступной ему маскировки он предпочитал коровий навоз.

Однажды в байдарочном походе мы встали на стоянку на краю красивого, наполовину скошенного луга, посреди которого росла пушистая, нарядная ель. Рядом с елью стоял опрятный стог свежего сена.

Весь вечер мы наслаждались красивым видом и ярким закатом, отражавшимся в реке. Естественно, никто из нас и думать не думал о коровах, которые, несомненно, присутствовали в сей пасторальной местности и паслись где-то неподалеку.

Однако наутро, прямо накануне отплытия, нам пришлось вспомнить об оборотной стороне любой пасторальности. К отходу байдарок Радж, как всегда, находился в состоянии полной готовности и в волнении (а вдруг забудут?) бегал по берегу. Уже постелив чехол от байдарки на дно отсека, в котором всегда плыл Радж, и собираясь отдать команду «прыгай на место», я вдруг учуяла подозрительный запах. Подозвав пса к себе, я осмотрела его… О ужас! Воспользовавшись благоприятным случаем, Радж «замаскировался» по полной программе и буквально с головы до ног вымазался в свежем и жидком коровьем навозе. Особенно пострадал густой и пушистый чёрно-белый Раджин воротник. Вид у пса был виноватый, но довольный.

— Что будем делать? — спросила я.

Чтобы качественно оттереть и отмыть крупного пса, понадобилось бы не менее получаса. Задерживать же отправление группы (большинство наших друзей уже сидели в своих байдарках) решительно не хотелось.

— Ничего страшного, — успокоил меня муж. — Плывём сейчас. Возьмем сена из стога и положим в байдарку, чтобы он не запачкал чехол. И пусть себе едет. А запах — что ж, навоз — дело природное. На ближайшей стоянке отмоем идиота.

Обычно Раджина подстилка, чехол на дне, почти сразу промокает (вода капает с вёсел, да и старая байдарка всегда хоть чуть-чуть, да подтекает), то есть лежать на нём мокро и жестко. В этот раз всю дорогу пёс безмятежно дрых на мягком и сухом сеннике за моей спиной. Запах сена смешивался с запахом навоза. Под налетающими порывами ветра мне казалось, что мы везём в байдарке корову…

На следующей стоянке мы выбросили испачканное сено, и я, зайдя по колено в воду и затащив туда же Раджа, тщательно оттёрла от навоза густую шерсть нашего горе-хищника. На этом инцидент сочли исчерпанным, тем более что лагерь мы разбили в довольно густом лесу.

Наутро мы свернули лагерь, упаковали вещи в байдарку и собрались садиться в неё обычным порядком. Сначала дочка, потом — Радж.

— Раджуля, можно, прыгай на место! — распорядилась я.

Радж заглянул в байдарку и… остался на берегу. С подчёркнуто независимым видом уселся на поджарый зад.

— Радж, в чём дело? — раздражённо спросила я.

Пёс ответил отчетливо вопросительным взглядом.

— «Где моё мягкое сено»? — засмеявшись, «перевёл» муж и добавил, обращаясь к Раджу: — В этот раз сена не будет. Обойдёшься. Прыгай так.

Внимательно выслушав последнюю реплику, Радж внезапно вскочил, развернулся и скрылся в ельнике.

— Радж! Ты куда?! Вернись немедленно! — обескураженно крикнула я.

— Раджуля, иди сюда! — звала дочка.

Наши товарищи, уже собравшиеся отплывать, снова вылезли на берег.

— Что случилось?

— Да Радж куда-то удрал…

— Куда? Зачем?

— Да бес его знает…

Ждать пришлось минут пятнадцать. Потом Радж появился на берегу, ухмыляясь во всю широкую морду и довольно помахивая пушистым хвостом.

Ветра почти не было, но «аромат» чувствовался издалека.

Спокойно подойдя к байдарке, Радж снова уселся и вопросительно взглянул на меня: «Ну что, теперь-то сено наверняка будет? Куда ж вы денетесь-то!»

Не на шутку поражённая сложностью собачьего логического построения, я тем не менее разозлилась, попросила друзей подождать — и устроила хитрецу настоящую баню. Притом что купаться Радж категорически не любил…

Весь последующий переход Радж не спал, ворочался на жёсткой подстилке и как будто бы размышлял: в чём же я ошибся?

Наш двенадцатиэтажный дом высился на проспекте Энергетиков и имел номер 72, без корпуса. Мы жили в 71-й квартире. Во дворе торцами стояли две пятиэтажки с адресами «Энергетиков, 72, корпус 1» и «Энергетиков 72, корпус 2». По адресу «Энергетиков 72, корпус 1, квартира 71», по всей видимости, проживали не очень здоровые люди. К кому-то из членов их семьи регулярно вызывали «неотложку» или «Скорую помощь». Путаясь в нелепых адресах, врачи регулярно, поздним вечером или даже ночью приходили к нам. Мы объясняли им их ошибку и отправляли в правильном направлении.

Но днём мы с мужем были на работе, а дочка — в детском саду. Дома оставался только Радж.

Надо сказать, что на внешней двери нашей квартиры замка не было вообще (хотя, в качестве юмора, имелся глазок). На второй, внутренней двери замок присутствовал, но он захлопывался на пол-оборота ключа и открывался сильным нажатием на ручку. Стояли ещё вовсю советские времена, коляски и велосипеды хранили на лестничных площадках годами, и воров мы не боялись. Да и что было взять у двух учёных — молодых специалистов?

Историю, которая произошла однажды днём в нашей квартире, мы смогли восстановить со слов пожилой соседки-пенсионерки.

Где-то в одиннадцать часов утра кому-то в корпусе 1, квартира 71, опять стало плохо. «Неотложка» приехала минут через двадцать. Молодой врач в лифте поднялся на этаж, несколько раз позвонил… Никто не открывал. Тогда врач повернул ручку и обнаружил, что дверь открыта. Начиная нервничать, он не заметил отсутствия на первой двери замка и уже решительно, торопясь оказать помощь человеку, который, вероятно, лежал где-то без сил и, может быть, даже без сознания, нажал на ручку внутренней двери. Дверь распахнулась.