Александр Барков - Мои друзья

— Есть! — прошептал Митя. — Попался…

В эти минуты он позабыл и про синяк под глазом, и про то, что саднило спину.

Митя ликовал.

Мать выглянула в окно и ахнула, увидев сына в таком растерзанном виде.

— На кого ты похож?!

— Зато у меня павлиний глаз есть! — радостно крикнул в ответ Митя.

Мать всплеснула руками:

— Это где ж ты такой «павлиний глаз» себе заработал?

Шум, визг, лай, мяуканье! Птичий рынок. По воскресеньям здесь продают разную живность: кошек, собак, птиц, живородящих рыб…

И на этот маленький пятачок за Абельмановской заставой приезжают разные люди. Профессор в пенсне. Бывший военный в шинели без погон. Колхозница с мешком конопли. Седой артист в берете. Студенты и школьники…

Взглянув на эту пеструю публику. Слава улыбается: «Ну и дяди! Большие, взрослые, а как первоклашки! Вон тот, в пенсне, руками без конца машет. Плясать, что ли собрался? А этот седой, в берете, целый час возле какой-то пеночки топчется. Разве просто так купишь!»

Лысый дядька с рыжими усами долго ловил юркую рыбешку марлевым сачком в аквариуме. А затем растолковывал Славке:

— Кардинал — благородная рыба. — Он с важностью разгладил усы и добавил: — Это тебе не карась. Держи, сынку!

Славка поблагодарил усатого дядьку и поскорее спрятал баночку с рыбами во внутренний карман куртки, чтобы не остудить воду. И тут кто-то толкнул его в бок. Славка повернулся и увидел своего одноклассника Димку Чиликина.

Димка в пушистой кроличьей шапке с оттопыренным козырьком, в теплой шубе. За пазухой у него шевелится что-то большое, круглое.

— Здорово, Дим…

— Космический Терентьеву!

— Я сегодня кардинала и моллинезию купил. Во… — Славка таинственно извлек из внутреннего кармана куртки баночку из-под горчицы. В ней застыли крохотные рыбы-мальки.

— И дорого стоят?

— Шестьдесят копеек за кардинала. Тридцать за моллинезию.

— За такую муть! — Дима презрительно ухмыльнулся. — Рыбы — животные глупые. А у меня вот что…

Он не спеша отстегнул две верхние пуговицы шубы и вытащил черного с белым ухом щенка.

— Смотри… Законный! Рубль пятьдесят отдал.

— Дворняга?

— Какая тебе дворняга! Сибирская лайка — таежный волк.

Слева в недоумении посмотрел на щенка, потом на Диму и спросил:

— А куда твой Спутник делся? Помнишь?

— Как же. Моя бабушка его собственноручно собаководам снесла. Говорит, там из него, может, настоящую собаку сделают, а дома одно безобразие. Культура у нее, сам понимаешь, девятнадцатый век.

Слава вздохнул, мечтательно взглянул на быструю, похожую на маленький уголек, моллинезию и ответил.

— А может, правда?

— Чего правда? — Дима насупился и дернул щенка за хвост. «Таежный волк» жалобно взвизгнул. — Чего правда? — Повторил Дима и погладил собаку. — Знаешь, как я с бабушкой тогда поругался?

— Ну?

— А потом подумал: может, где-нибудь на границе служить будет, шпиона поймает, а мне премию дадут. Бабушка сказала, что мою фамилию и номер школы записали…

— За что премию? Ведь не ты же шпиона поймал — удивился Слава.

— Да я из-за Спутника… — Дима сложил ладони лодочкой, словно приготовился нырять в воду, — подвиг совершил. Жизнью жертвовал.

— Жизнью?

— А ты думал? Я его в Сокольниках весной из пруда вытащил. По пояс в воду залез.

— Тебе еще тогда от мамы влетело.

— Ну и что? А теперь Спутник, может, государственную границу охраняет. Понял?

— Понять-то понял… — Слава переступил с ноги на ногу и тихо добавил: — Рыбы все равно лучше.

— Безусловно, молодой человек! — К ним подошел профессор в пенсне, положил Славе руку на плечо и, закинув голову, будто собирался читать лекцию, произнес:

— Рыбы в аквариуме — поэзия. Блок, Брюсов, Багрицкий… Да-да… уверяю вас как старый литератор.

— Позвольте, товарищ, — бывший военный в шинели, молчавший дотоле, подошел к профессору и возразил: — А чем, по-вашему, собаки плохи? Прежде я служил на границе вместе с Карацупой…

И между профессором и пограничником разгорелся жаркий спор. Один без конца поправлял пенсне и декламировал:

Другой же, рубя рукой воздух, отвечал твердо, отрывисто: «Туман, след, выстрел»…

Мальчики спорили тоже.

— А знаешь, — говорил Слава, — какие у меня петухи есть?

— Петухи? В аквариуме? Ха-ха…

— Да я серьезно. Рыбы так называются… голубые они и по вечерам светятся.

— Светятся не светятся — все равно глупые. А собака тебе и шпиона поймает, и стойку сделает, и кошелек найдет. О чем спорить? — И Чиликин надвинул Славе шапку на самые глаза.

— Прощай, пограничник! — надувшись, сказал Слава. — Смотри, шпиона не пропусти.

— А ты, рыбник, не задавайся, а то собаку спущу. Марс, куси-ка его за пятки!

— Ав… ав… — пронеслось по рынку.

Это пробовал свои силы «таежный волк».

Спору этому, возможно, и конца не было бы. Но тут профессор важно поправил пенсне, кашлянул и ободряюще кивнул Славе:

— Не грустите, коллега. Я тоже некоторым образом рыбник. Давайте-ка лучше с вами направимся к выходу и побеседуем.

Так возникла эта дружба. Слава пошел с профессором Дима с пограничником. Но не будем тому удивляться! Ведь на птичьем рынке люди очень похожи друг на друга и каждый по-своему беззаветно любит рыб, птиц, собак, кроликов… И любовь эта не проходит с годами.

Смеркалось. Я возвращался со станции в лагерь и шел по берегу реки. Кама чуть слышно бормотала сквозь сон. Ночной ласточкой скользнула над водой летучая мышь и скрылась в зарослях ивняка. Вдруг в трех шагах от меня в сыром осиннике кто-то завозился, зашуршал, фыркнул. Я замер и постоял с минуту в нерешительности. Шуршание и фырканье повторились, словно кто-то простыл и легонько чихал. Я разбросал палую листву и заметил ежа. Весь в листьях, хвое и мхе зверек показался мне смешным и нарядным.

Закатал ежа в плащ и принес к себе в отряд. Ребята сразу обрадовались:

— Смотрите! Смотрите! Прямо живой гербарий!

Как на грех, ящика в тот вечер мы не нашли, и я решил взять ежа на ночь к себе на терраску. На следующий день мы с ребятами должны были ехать на пароходе.

Проснулся чуть свет, обшарил все углы — ежа нигде нет. Неужели утек Гербарий? Взглянул на часы — семь. Пора в лагерь, где я работаю вожатым. Вскинул рюкзак на плечо и скорей к своим пионерам.

По пути решил не говорить ребятам о беглеце. Зачем их расстраивать! Может, в походе другого ежа поймаем…