Эрик Бутаков - Вокруг Байкала за 73 дня

На ночлег остановились за Култуком на заповедной железной дороге. К чертям палатку. Мы ей лучше укроемся, как большим одеялом. А пока помечтаем у костра, вспомним наши трудности и полюбуемся утками и кораблями.

Музей под открытым небом – так называют Кругобайкальскую железную дорогу. После этих слов можно начинать перечислять всё, что уже миллион раз перечислялось во всевозможных туристских буклетах, справочниках, в научной и околонаучной литературе. Красивая дорога, что скажешь. Даже очень. Нам осталось пройти лишь её, а большего желание, чем скорее это сделать в тот момент не было. Любоваться будем потом, когда семьями приедем отдохнуть в эти чудные места, сегодня идти, идти, идти. Как можно больше пройти сегодня, чтобы завтра осталось лишь начать и кончить. В порту «Байкал» должны нас ждать журналисты. Ждать они не любят, нужно быть раньше, чем они начнут нервничать и разбегаться по паромам.

Тропинка вьется вдоль полотна. Иногда идешь по ней, иногда семенишь по шпалам. Тоннели, конечно же, привлекают внимание. Больше, чем на Кругобайкалке, мы нигде не снимали. Прекрасная погода, прекрасное настроение – завтра всё закончится. Завтра мы станем первопроходцами. Поэтому сегодня, не жалея сил и слов, идем и болтаем обо всём, о чём не сказали друг другу за два с половиной месяца приключений. Я несу что-то о том, что в тоннелях со стен на нас смотрят лики умерших здесь в начале века каторжников. Очень даже похоже, когда со света попадаешь во мрак дыры, лики на стенах видны не вооруженным глазом. А затхлый запах сырости и плачущие сталактитами стены лучше любой сказки расскажут, что здесь по ночам бродят души усопших. Заходя в тоннель, видя маленький овал выхода далеко впереди, не знаешь, дойдешь ли до него. Всегда, когда действуешь ослепленный далеким Светом во мраке окружающей жизни, не знаешь, что случится с тобой и, достигнув цели, не окажется ли, что ты уже не жилец. Может тебя заманит милая барабашка. Или попытается убить её муж. А может вся семья накинется и разорвет тебя, усталого от такой жизни, бродягу. Ну, да ладно – глупости всё это – не смогут! А если серьезно, то опасность получить травму в темноте есть. Не удобно идти на свет – под ногами ни черта не видно. Поэтому, поступили так: сломали длинные ветки и шли по тоннелю по шпалам, постукивая веткой по рельсе. Не собьешься с дороги, даже при повороте дороги и не наткнешься на булыжник или какую-нибудь железяку, которых очень много валяется вдоль полотна. Дорога и сегодня работает, перевозя туристов на «Мотане» – так называют здесь маленький тепловозик, бегающий по узкокалейке два раза в день с пятью вагонами на хвосте. Следовательно, ничего не может валяться на рельсах, а к расстоянию между шпал привыкаешь быстро. Но лучше иметь фонарь.

В Шаражалгае на стене нарисован идиот, типа, спортсмен, а под ним надпись: выше, быстрее, сильнее. Я просто не мог не сфотографировать спортивного моего Вову у этой стены.

Вот и все развлечения за день. Ночевка на «Сто седьмом». На траве, как в предыдущую ночь. Ужин у воды под обрывом, чтобы не запалить чего. Ночевка на обрыве, чтобы не простудить чего у воды. Всё по науке. Последнюю витаминку за щёку – и баиньки.

Четверг. Раннее утро. С земли нас подняли крупные капли дождя. Мы, соскочив и собрав вещи, влезли в чью-то баню. Сбегали за котелком и чайником. Собираемся и упаковываемся. Сейчас завтрак и по дождю – в путь 35 км проверки. Вряд ли нас будут ждать корры, но мы обещали быть в четверг после обеда в порту Байкал. Время на моих 6.00 – это ложь.

14.50. Мы дошли до порта Байкал. Сперва в столовой обедали.

15.05. Мы у цели! Все, то к чему мы шли – здесь, у наших ног.

23.07.92. 15.05.

– А слабо, Вова, ещё кружок мотануть?

– Нет, Эрик, не слабо!

Постой! Не захлопывай книгу, терпеливый Читатель! Раз уж хватило тебе терпения дотянуть до этой страницы, удели мне ещё пару листов внимания, чтобы я смог в заключительном слове дать ответ на твой вопрос: «А на кой чёрт им всё это было нужно?». Тысячу раз мне его задавали, и тысячу раз я томился с ответом, не зная, с чего начать. На этот раз попробую ответить печатным словом (так, по крайней мере, не слышно моего мычания, не видно тупого взгляда в землю и задумчивого почёсывания башки).

Отправляясь в переход, мы преследовали лишь одну цель – обуздать свою гордость – доказав себе, какие мы молодцы, доказать другим, какие мы молодцы, вырваться из оков безызвестности и серости, попав в Книгу рекордов Гиннеса, и оставить свой след на земле – натоптав в истории покорения Байкала. Отчасти это удалось. Гордыня, одна из заповедных пороков человечества, заткнулась и забилась в самый отдалённый уголок души (правда, её распёрло – того и гляди, вырвется наружу в самый неподходящий момент).

Что мы с этого получили? Этот вопрос ставится всегда в материальном смысле, поэтому ответить на него легче лёгкого – Ничего! И не планировали что-либо получить, хотя бы по той причине – не знали, дойдём ли до финиша. Но дошли. И довольно быстро – особенно последние три-четыре сотни километров по асфальту – это заметно в рассказе. Однако не буду кривить душой, сознаюсь, что лично для меня этот переход дал очень многое и получил я более, чем ожидал – осознание того, что я это сделал, преодолел, смог.

Читающий эту книгу мысленно следует с нами по берегу и невольно приходит к мысли: «Не такой ты уж и большой, Байкал». Верно. А каково нам, прошедши его наяву? Двадцатимиллионнолетний исполин, с его жуткой глубиной, отвесными скалами, с его духами и легендами, с чистой хрустальной водой и холодным дыханием ветров, уместился весь – метр за метром – где-то в маленьком файле моей черепной коробки. Каждый поворот берега, любая речушка, гора и посёлок в секунду появляются из глубины памяти, стоит завести о них разговор. И ещё эта Жемчужина Земли, которая на карте мира походит на хитро прищуренный глаз бурята, а вблизи кажется необъятной, на самом-то деле беззащитна и уязвима. Решит человек, и превратится Байкал в отличную выгребную яму туристских отелей, выстроенных на живописном берегу. Это – первое. Это в защиту Байкала, за то, что он позволил себя покорить.

Второе: элемент удачи, сопутствующий нам на протяжении всего пути в нелёгкое время переворотов и талонов на крупу, был послан нам Духами и Богами, которым мы неустанно молились, являясь атеистами от роду. Боги услышали нас – пропустили. Осенью 92-го года я принял христианство. И более об этом ничего не скажешь.