Софья Радзиевская - Пум

А Петя сидел в столовой, наклонившись над недоделанным плакатом.

— Без краски-то что делать буду? — грустно говорил он. — Весь бок этот остался, где лес должен быть. Нужно было ему сунуться, Пумке. Теперь уж, конечно, девочки…

Но он не договорил и даже откинулся на спинку стула, точно собрался попятиться: Валя, всегдашняя, его соперница по рисованию, застенчиво протягивала ему через стол баночку с краской.

— Возьми уж, — сказала она и вздохнула. — У меня еще есть. Все равно ведь нечестно выигрывать, если Пумка виноват. Правда?

Петя, точно еще не веря, взял банку, посмотрел на нее, потом на Валю и густо покраснел.

— Эта самая! — проговорил он. — Ну, Валя! Спасибо тебе!

Работа его затянулась до поздней ночи, но Анна Васильевна на этот раз распорядилась ему не мешать. На следующий день за утренним чаем должно было состояться решение: чей плакат лучше. Временно их повесили в столовой, чтобы затем перенести в спальни мальчиков и девочек. Валя и Петя, бледные от волнения, стояли в стороне, стараясь не смотреть ни на рисунки, ни друг на друга.

Петин плакат обвивала густая яркая гирлянда зеленых дубовых листьев.

— Петин лучше! Петин лучше! — дружно закричали мальчики.

Но тут Петя вдруг стукнул костылем и выступил вперед.

— Я хочу сказать, — заговорил он и еще больше разрумянился. — Я хочу сказать, что у меня листья вышли, правда, нарядные, они плакат очень украсили. Только зеленую краску мне Валя дала. Потому что моей краской Пумка покрасился. Даже коридор весь покрасил. И потому это все равно что Валины листья. И за листья мой плакат хвалить нельзя. И значит, у нас плакаты одинаковые. Вот так я думаю.

Петя даже немного задохнулся от волнения. И совсем растерялся, когда все, девочки и мальчики, так дружно захлопали в ладоши, что Пум испуганно прижался к его ногам и чуть-чуть заскулил.

Анна Васильевиа растрогалась, даже голос ее немного дрожал, когда она дождалась тишины и снова заговорила:

— Так как же, ребятки, рассудим?

Петя правильно говорит! Петька молодец! И Валька молодец, что краску дала! — наперебой кричали мальчики и девочки. И первый приз за лучший плакат, коробку ярких цветных карандашей, решено было поделить пополам.

А кому какие карандаши достанутся? — спросил маленький Коля. — Как ровно поделить?

Поделить оказалось просто: Анна Васильевна весело улыбнулась, засунула руку в ящик буфета и воскликнула:

— Ну и чудеса! Тут, оказывается, две коробки карандашей лежат. Одинаковые.

Петю и Валю посадили за стол рядом, яркие коробочки карандашей перед их тарелками были не так ярки, как их счастливые лица.

После завтрака они уселись тоже рядышком в уголке и долго осторожно чинили карандаши и пробовали их цвет на бумаге. Пум вертелся около. Ему очень хотелось попробовать хоть один карандашик, даже зубы чесались.

Кроме Пума в детском доме жил еще старый лохматый цепной пес. Он был черный, громадный и сердитый. Самое удивительное в нем было имя: его звали Сверчок. Кто и когда придумал это неожиданное имя, было неизвестно.

А я догадался! — закричал раз за обедом Сергушок и, подпрыгнув, опрокинул тарелку супа прямо па пол.

Догадался, как за столом безобразничают? — хмуро спросила тетя Домна и вытащила из-за шкафа тряпку.

Я не про то, — сконфузился Сергушок, — я нечаянно, тетя Домна, не сердись. Я про Сверчка догадался, почему его так зовут.

— Почему? — хором спросили ребята.

— Потому, что он… совсем на сверчка не похож! — выкрикнул Сергушок при общем смехе.

Так и решили, что ничего лучше не придумаешь. А Сверчок сидел около своей будки сердитый и лохматый и косился на маленького белого щенка.

«Отвяжись!» — зловеще рычал он. А Пум забегал то с одной, то с другой стороны и норовил вцепиться в лохматый хвост.

«Рразорву!» — рычал Сверчок и делал вид, что бросается на Пума. Но тот твердо знал собачьи законы: большому псу кусать щенка не полагается. Он проворно падал на спину и весело болтал в воздухе лапками:

«А ну, цапни, если можешь!»

Сверчок постоит над ним и сердитым рычанием лезет в будку: там уж и нахальный Пумка не смел его тревожить.

Но беспокойному щенку этого было мало: он любил ребят, уважал тетю Домну и Анну Васильевну, дразнил Сверчка и Ваську, а настоящего товарища для возни на целый день у него все-таки не было. Пете бегать с ним по двору было не под силу.

И вдруг… товарищ нашелся.

Мыши у нас завелись, Анна Васильевна, — пожаловалась как-то тетя Домна. — Это что ж такое? Сахар таскают, мешки грызут, а в мышеловку — ну вот никак не лезут.

А Васька на что? — спросила Анна Васильевна.

— А сало на боках растить, другой ему заботы нет, — махнула рукой тетя Домна. — Вчера у него мышь под самым под носом пробежала. Так он зажмурился, да и только.

Ребята насторожились.

— Анна Васильевна, — умоляющим голосом заговорила Валя. — Я тут котенка одного видела. Беспризорный. Черный такой, лохматенький.

Мало у вас зверей, — замахала руками Анна Васильевна. — От одного Пумки хлопот не оберешься.

Но в голосе ее не слышалось достаточной твердости, и девочки весело перемигнулись.

Через минуту в передней под вешалкой состоялось совещание.

Он на соседний двор ходит, — торопливо шептала Валя, — в ящик мусорный. Там какие кусочки собирает, его только подстеречь и сразу — шапкой.

Сергушок ты первый караулить будешь. Я с тетей Домной на базар пойду, а там отпрошусь. Ей самой котенка хочется. Тебя сменю. Так и подстережем.^

Шапкой не надо, — возражал Сергушок, — еще промахнешься. Лучше в ящик еды всякой наложим. Она прыгнет, а мы ее — крышкой.

Так и решили: в ящик натащили косточек и объедков, за ящиком спрятался очередной охотник.

— Придет! — уверяла Валя. — Он голодный страсть, только не пропустить…

Наконец дождались. Повезло толстенькому неуклюжему Коле. Он даже дышать перестал, когда черная пушистая кошечка прыгнула на ящик и сразу — в ящик, в глубину. Шапка не понадобилась: Коля прихлопнул ящик крышкой и со всех ног кинулся домой. На помощь примчался чуть не весь детский дом. Притащили мешок, откинули крышку. Коля неожиданно проворно всунулся в ящик головой.

Держу! — крикнул он что есть силы. Через минуту вынырнул, прижимая к груди мешок: там что-то шевелилось и тоненько испуганно мяукало.

Коля, дай мне подержать, — .просила Валя. — Ведь это я, я. первая ее придумала, право — я!

— Кошек не придумывают, а ловят, — задорно возражал Коля. — Ты думала, а я поймал. И все!

Бьющийся мешок принесли в спальню девочек и осторожно открыли. Черная лохматая головенка с золотыми глазами выглянула и замерла в ужасе: такая куча ребят уж наверно задумала недоброе…

Но тут бойкая Люба пробилась к мешку, проворно выхватила из него котенка и поставила на подоконник.