Игорь Акимушкин - КУДА? и КАК?

Уже недолго осталось ждать: новые исследования скоро покажут, так ли это.

Леммингов никто, кажется, не подвергал испытанию с целью проверить их умение ориентироваться. Но другие мелкие грызуны — североамериканские белоногие мыши [47] Хотя их называют мышами и они очень на мышей похожи, на самом деле это не мыши, а хомячки. Из настоящих мышей в Америке живет только завезенная людьми домовая мышь. — такого рода экзамен выдержали.

Они больших миграций не предпринимают. Обычно дальше пятидесяти метров не убегают от своих нор. Зоологи метили этих мышей и выпускали около нор, а вокруг были расставлены концентрическими кругами серии ловушек — каждый круг на определенном расстоянии.

Так вот в те ловушки, которые стояли дальше пятидесяти метров, меченые мыши ни разу не попались.

Однако эти же маленькие белоногие мыши, такие домоседы в обычное время, когда уносили их далеко от норы и в местность, им неизвестную, возвращались домой с дистанций очень больших (если принять во внимание размеры самих животных). В одном опыте из сорока девяти мышей, выпущенных в миле (1,6 километра) от гнезд, пять вскоре опять были пойманы у нор. Одна мышь нашла дорогу домой даже и за две мили, другая — за два с половиной километра. Но с четырёхмильной дистанции не вернулась ни одна мышь.

В этом эксперименте самое интересное то, что животные, благополучно завершившие свой двух- и полуторамильный кросс по пересеченной местности, были еще совсем молодыми двухмесячными мышатами. Они только-только стали покидать свои норы и, конечно, плохо знали местность даже и в ближайшем окружении гнезда. И однако, вернулись так издалека!

Опыты с полевками, проведенные в Австрии, показали, что дистанцию триста метров перемещенные грызуны проходят за десять — пятнадцать минут — 1200 метров в час! Это значит, что идут они прямой дорогой, не блуждают, не тратят время на поиски знакомых ориентиров, а прямо и быстро, как выпустят их, бегут домой. Но как находят его — мы не знаем. Обратите внимание на прямолинейность пути и сравнительно большие дистанции, которые полевки преодолевают по чужим лесам и полям. Может быть, им тоже помогает солнце?

Но вот другие мыши — летучие, и в этом нет сомнения, не ориентируются по солнцу. Однажды большой знаток рукокрылых доктор Ейзентраут пометил много тысяч летучих мышей. Затем животных завозили в разные страны Европы. Многие из них вскоре опять были пойманы в тех же пещерах и даже на тех же местах под потолком, где и первый раз попали в плен к людям. Одна мышь прилетела даже из Литвы — увезли ее за семьсот пятьдесят километров от небольшой дырки в земле, а она эту дырку все равно нашла!

Норбер Кастере, хорошо известный у нас исследователь пещер [48] Книги Кастере «Зов бездны» и другие были изданы Географгизом. , экспериментировал с летучими мышами другого вида — ушанами. Из Пиренейских пещер он увозил их в разные города Франции. Из городов не дальше двухсот километров от пиренейских пещер ушаны быстро возвращались. Дистанция четыреста километров оказалась для них непосильной.

Летучие мыши покидают обычно подземелья, щели и дупла, в которых спят весь день, примерно через полчаса после заката и возвращаются в свои убежища еще до восхода солнца. Это значит, что солнце они никогда не видят. Но зато сколько душе угодно могут наслаждаться видом ночных светил. Мне кажется, что, скорее всего, ориентируются они по созвездиям и планетам, как птицы по солнцу. Высота, на которой стоит над горизонтом Полярная звезда, может служить указанием широты. Поворот вокруг этого «центра» вселенной небесного свода, совершающийся на каждом меридиане по своему расписанию (если сопоставить его с временем по Гринвичу, то бишь по физиологическим часам), даст представление о долготе неизвестного места, откуда летучая мышь должна вернуться домой.

Некоторые птицы при поисках направления пользуются ночными светилами как ориентирами, — в этом едва ли можно теперь сомневаться. Надо полагать, что летучие мыши не хуже их знают топографию ночного неба.

Долго можно было бы рассказывать об исключительном умении кошек, собак, лошадей находить свой дом. Каждому приходилось об этом слышать немало разных историй. Один кот настолько прославился, что попал даже в газеты: о нем писали, будто он вернулся на старое местожительство за двести шестнадцать километров — в Кембридж из Глочестера, потратив на все путешествие двадцать два дня. Я в это не верю. Много раз приходилось мне уносить кошек далеко от дома, и ни одна из них не вернулась с расстояния более восьми километров. Впрочем, нужно иметь в виду, что между животными способности распределены природой так же неравномерно, как и между людьми.

Не вызывают, однако, сомнения другие проверенные наукой факты.

Собаку, по кличке Максл, завезли окольной дорогой за шесть километров от дома в поселок, в котором она никогда не была. Полчаса брошенный людьми пес бегал бесцельно около места, где его оставили. Исследователь, который тайно за ним следил, говорит, что Максл очень волновался во время этой беготни, часто дышал и вид у него был жалкий. Потом вдруг собака повернулась мордой к дому и побежала почти прямиком в свою деревню. Самый прямой путь вел через поля, но она сделала небольшой крюк, предпочтя дорогу. Через час и восемь минут Максл уже тявкал у своих ворот.

Сука Нора обнаружила еще более замечательные способности: она не заблудилась и в большом городе, прошла несколько незнакомых кварталов и через два часа десять минут была уже дома, пробежав восемь с половиной километров по улицам и площадям Мюнхена. И хотя она не раз останавливалась, чтобы поиграть с другими собаками, однако с пути не сбилась.

Сорока днями позднее ее снова туда же отвезли и бросили, но она через тридцать пять минут была уже дома; нашла более короткую дорогу.

Собаки во всех экспериментах возвращались домой прямым, или почти прямым, путем. Время на поиски дороги не тратили и избранным курсом шли без колебаний. Когда встречали других собак, то по заведенному у них ритуалу обнюхивались, помахивая хвостами, играли или грызлись. И в азарте убегали нередко довольно далеко в сторону от пути, которым шли. Ни случайные встречи и знакомства, ни городское движение, ни шум, ни тысячи новых запахов не мешали им прямиком возвращаться домой, когда все это им надоедало.

Может быть, и собакам помогало солнце?

реди многочисленных священных животных Древнего Египта была одна рыбка, обладающая совершенно уникальными способностями.