Томас Рид - Собрание сочинений, том 6. Мароны. Всадник без головы.

- Мисс Кэт не дала ему меня продать. Она сказала: «Никогда, ни за какие деньги не продам мою Йолу этому скверному человеку».

- Так и сказала? Да, если бы не она, судья не упустил бы выгодной сделки. Двести фунтов! Большие деньги. Ну что ж! Буду трудиться день и ночь, пока не соберу столько. А если судья мне откажет? Что тогда?

Кубина умолк, но, казалось, он не ждал ответа и задал этот вопрос только самому себе.

- Ничего! - На лице Кубины вновь появилось выражение надежды и непреклонной решимости. - Не бойся, Йола. Что бы ни случилось, ты будешь моей! Пусть даже нам придется скрываться. Ты уйдешь со мной в горы.

- Что ты, Кубина! - воскликнула девушка, испуганная горящим взглядом и гневным тоном возлюбленного. И как раз в эту минуту она увидела на земле лужу крови, там, где прежде лежали убитые псы. - Что это? Кровь?

- Это кровь животных, Йола. Здесь были убиты кабан и две собаки. Успокойся, родная! Тебе надо учиться мужеству, если ты решилась стать женой марона. Жизнь маронов полна опасностей.

- С тобой, Кубина, я ничего не боюсь. Я пойду за тобой куда хочешь - далеко в горы и даже на Утес Юмбо!

- Спасибо, дорогая. Как знать... может быть, настанет время - и нам придется бежать, скрываться в горах. Пока постараемся найти иной выход. Но, если твой хозяин вздумает тебя продать, для нас выбора нет: надо бежать. Ты согласна, Йола?

- Йола всегда будет рядом с Кубиной.

Обещание это было скреплено поцелуем. Помолчав немного, Кубина сказал:

- Будем надеяться на лучшее. Мои товарищи - люди надежные, они мне помогут. Наверно, я еще не скоро смогу назвать тебя своей женой, но ничего, пока будем почаще встречаться. А теперь запомни, Йола: если какой-нибудь белый вздумает тебя обидеть или если тебя захотят продать - тогда беги на эту поляну и жди меня здесь. Я сам или кто-нибудь из моих товарищей непременно будет на месте. Я буду каждый день посылать сюда одного из наших. Не бойся, Йола, я пойду на все, я сумею защитить тебя!

- Ах, Кубина, какой ты храбрый! - восхищенно воскликнула девушка. - Ты совсем не страшишься опасностей!

- Опасность не столь велика, - заверил ее Кубина. - Если мы решимся на бегство, то не так уж трудно будет скрыться от преследования. А зато потом будем жить, не трепеща перед белыми тиранами! Но я не хочу, чтобы меня травили, как дикого зверя. Лучше всего выкупить тебя. Тогда мы поселимся неподалеку от плантации и будем жить спокойно. Как знать... может быть, со мной судья будет более сговорчив, чем со старым Джесюроном. Твоя молодая госпожа добра, она нам может помочь.

- Она меня любит, Кубина, и не захочет никому отдать.

- Она не отдаст тебя никому против твоей воли. Но если предложу тебя выкупить я - дело другое. Не признаться ли ей во всем? Впрочем, сперва я еще должен кое-что разузнать... Лучше пока не говори ей ни слова. А теперь, - продолжал марон уже другим тоном и поворачиваясь к сейбе, - я хочу показать тебе одного человека. Тебе когда-нибудь приходилось видеть беглых?

- Беглых? Нет, Кубина, никогда.

- Тут неподалеку находится беглый, я захватил его сегодня утром. Знаешь, мне кажется, он похож на тебя.

- На меня?

- Да, и поэтому мне стало особенно жалко возвращать его хозяину. Он принадлежит бессердечному негодяю, Джекобу Джесюрону. Насколько я понял, бедняга фулах - значит, твой соплеменник, и ты можешь поговорить с ним. Мне интересно узнать, кто он и как попал на Ямайку. Он вон там, за деревом.

- Ты думаешь, он фулах? - Глаза девушки загорелись, она обрадовалась возможности повидаться и поговорить с земляком.

Кубина подвел ее к дереву; беглец сидел скорчившись, укрывшись за корнями. При их приближении он поднял голову и, завидев Йолу, с радостным криком вскочил на ноги. Йола ответила ему таким же радостным криком. Обменявшись несколькими словами на незнакомом Кубине языке, Йола и захваченный им беглый раб кинулись в объятия друг друга.

Кубина застыл, онемев от удивления. Что все это значит? Кто этот человек? Йола его знает. Ее прежний возлюбленный?

В его сердце вспыхнула жгучая ревность. Но вот Йола, высвободившись из нежных объятий незнакомца, обернулась к Кубине и произнесла сразу успокоившие его слова:

- Это мой брат!

Вот уже несколько дней мистер Монтегю Смизи гостил в поместье Горный Приют, и хозяин не жалел ни трудов, ни издержек, чтобы доставить гостю всевозможные развлечения. К его услугам всегда были лошади для верховой езды, коляска для прогулок, в его честь давались обеды и приглашалось самое избранное общество. Вся знать города и окрестных поместий была представлена молодому богачу, владельцу огромных сахарных плантаций, к которым, как уже начали поговаривать, вскоре должно было присоединиться и соседнее, тоже немалое имение. Матримониальные планы судьи Вогана, о которых все подозревали с самого начала, стали теперь предметом самых оживленных толков. Нечего и говорить, что подобные надежды питал не один мистер Воган. Немало других плантаторов, которых судьба наградила хорошенькими дочерьми, посматривали на владельца замка Монтегю, как на весьма желанного зятя. Стараясь перещеголять друг друга, они задавали пышные званые обеды в честь молодого богача, приманивая светского льва своими невинными овечками. Столичный денди весьма благосклонно принимал все эти знаки лестного внимания, расценивая их как нечто само собой разумеющееся, как должную дань своей особе.

Так весело и беспечно прошли первые две недели пребывания мистера Смизи на Ямайке.

В одно прекрасное утро в лучшей комнате Горного Приюта, предназначенного для особо почетных гостей, неотразимый мистер Смизи прихорашивался перед зеркалом: камердинер облачал своего господина в особый туалет. В богатом гардеробе лондонского щеголя имелись костюмы на всевозможные случаи жизни: утренние, дневные и вечерние; костюм для верховой езды и костюм для прогулки в коляске; спортивный костюм для охоты пешком и особый костюм для верховой охоты; матросский костюм для катания на лодке и великолепный бальный фрак.

В описываемое утро камердинер облачал августейшую персону своего хозяина в костюм для охоты пешком. Английский сквайр или настоящий вест-индский охотник, наверно, высмеяли бы этот шутовской наряд. Он состоял из отделанной мехом куртки зеленого бархата, шапочки в форме шлема и пурпурового жилета, расшитого золотым шнуром. Высоким сапогам мистер Смизи предпочел лосины - длинные узкие панталоны из тонкой оленьей кожи палевого цвета, мягкие, словно замша. Они плотно облегали ноги, которыми, впрочем, мистеру Смизи не следовало бы особенно хвастаться. Панталоны заканчивались штрипками, застегивавшимися поверх блестящих лакированных сапожек. Да, заправский охотник только усмехнулся бы, поглядев на подобный «охотничий костюм», но сам мистер Смизи был чрезвычайно удовлетворен своим нарядом, считая его «именно тем, что требуется».