Яков Марголин - Где у растения дом

Первые буквари появились на Руси лет триста назад. В одном из них так изъяснялась польза березовых прутьев для учения грамоте: «Розга ум вострит, память возбуждает...» До конца прошлого столетия по всей Европе секли еще школяров березовой розгой. Секли за всякую провинность, секли и без нее — просто для «гораздого вострения ума». Даже научное, латинское название березы — «бетула» происходит от латинского же слова «батуера» — «сечь».

Нет, мы, разумеется, нимало не скучаем без розги, не огорчаемся из-за того, что «березовая каша» давно и навсегда вычеркнута из списка учебных пособий. Ничем не омраченный для нас образ березки рождает теплое чувство родного дома, он — символ скромной красоты и добра. Редкий день мы не встречаемся с этим деревом. Редкий день... Но поэт и натуралист Иоганн Вольфганг Гёте говорил: «Труднее всего увидеть как раз то, на что каждый день смотришь. Мы слишком привыкли к березе, а привычка усыпляет любознательность и мешает видеть».

Между тем самое необыкновенное среди наших деревьев — обыкновенная береза: она же единственная с белым стволом! Благодаря этой-то своей исключительной особенности береза растет и на юге страны, и на севере, и в летнезеленых лесах вместе с широколиственными дубами, кленами, липами, и в вечнозеленой

тайге среди елей, сосен и пихт. Именно в белизне одежды кроется секрет великолепной приспособленности березы к жизни в широком поясе умеренно холодного климата. А жить здесь, где сменяют друг друга четыре времени года, столь по разному дающие тепло,— жить здесь совсем не просто.

...Каждое дерево одето корой — его защитой от иссушения, холода и от перегрева. У березы кора белая — она сильнее отражает солнечные лучи. Поэтому ствол березы меньше прогревается...

Однако у нас же не экватор, не тропики, казалось бы, чего у нас-то бояться солнышка? Оказывается, следует бояться, особенно если оно прежде времени согреет дерево.

Вот сибирячка-пихта. У себя на родине она спокойно переносит самые суровые холода, а в Западной Европе с ее мягкими зимами — вымерзает. Там раньше наступает тепло, и это обманывает пихту: она выгоняет молодые побеги, которые даже при слабых ночных заморозках погибают.

С березой случилось бы то же, когда бы не белая кора. Она как бы отталкивает обманчивое тепло и не дает солнцу до срока будить дерево от зимнего сна. Без своей необыкновенной коры береза не стала бы самым обыкновенным у нас деревом, с которым мы редкий день не встречаемся.

Геологи ищут цветы... Нет, совсем не для того, чтобы украсить свое походное жилище. Разведчики недр знают: есть растения, с помощью которых можно найти скрытое глубоко под землей. Например, нежная и грустная фиалка особенно хорошо растет там, где в недрах притаились цинк и олово. Именно этот цветок помог открыть крупное цинковое месторождение в Западной Европе. На Урале синие анемоны указали на залежи никеля, желтые астрагалы в Северной Америке навели на урановые руды...

Как в природе все связано, все тесно сплетено — человек, растение, земля, солнце! Да это и не удивительно: ведь и мы сами, и все, что нас окружает, видимое и невидимое глазу, все построено из одних и тех же простейших природных веществ — химических элементов. Их и назвали так от латинского слова «элементум» — «первоначальный», «простейший». В разных сочетаниях, в разных соединениях они образуют и вулкан, и гусеницу, и небесную звезду, и одуванчик. Поэтому всякому организму, чтобы жить, чтобы расти, необходимо постоянно получать откуда-то новый строительный материал, новые порции химических элементов. Организм должен питаться.

Растения обитают, как известно, и в почве — корнями, и в воздухе — стеблями и листьями. И воздух, и почва кормят их.

О том, что травы, кустарники, деревья получают пищу из земли, люди догадывались давно. Но только догадывались. Великий ученый Древней Греции — Аристотель представлял себе растение животным, перевернутым головой вниз, и полагал, что пища для него приготавливается в земле, как в желудке, и поглощается корнем, как ртом. Прошло почти два тысячелетия, прежде чем люди смогли узнать хотя бы малую истину о корневом питании растений.

В середине XVI века во Франции вышла необыкновенная книга. Написал ее самоучка-художник и натуралист Бернар Палисси. Это был человек дерзкого ума и таланта. Он высказал безумно смелую по тем временам мысль о том, что для растения пищей служат мертвые минеральные вещества почвы. Книгу свою Палисси написал в форме спора между двумя собеседниками В. и О. В. излагал идеи автора, О. подвергал их сомнению, возражал. На одной из первых страниц В. восклицает:

«Я теперь представляю доказательства, которые заставят тебя убедиться, если только у тебя не ослиная голова!»

«...Если только у тебя не ослиная голова!» Этому скромному условию не отвечали те, от кого зависела судьба науки в средневековой Франции. Идеи Бернара Палисси были объявлены ересью, и он кончил дни в холодном и темном каземате тюрьмы Бастилии. Лишь через триста лет, в XIX веке, труд его поняли и оценили.

Наука нашего времени уж не испытывает почтительной робости перед природой. Ее не обескураживают ни грандиозность рождения и смерти целых звездных систем в космосе, ни фантастические превращения безмерно малых частиц в атоме. Но до сих пор науку изумляет, а порой и ставит в тупик хитроумная изощренность живого организма. Ученым и сегодня еще не удалось до конца раскрыть сложнейший механизм поглощения растением минеральных веществ почвы, во всех деталях постичь работу корней.