Анатолий Каледин - Очерки истории охоты

В этот же период, когда росла численность волка и браконьерство приняло широкие масштабы, численность копытных животных существенно снижалась. Так, с 1991 по 1997 гг. численность лося сократилась на 33%, кабана – на 43%, косули - на 15%. В этот период предпринимались попытки резкого ограничения лимитов изъятия копытных животных. Для лося, косули, оленей они снижались до 3% учетного поголовья, для кабана – до 5% при обычных нормах в 10% и 40%, соответственно. Такая тактика, проводимая Охотдепартаментом МСХ РФ, не дала положительных результатов. Не осваивались даже эти ничтожно малые квоты. «При хроническом недоосвоении квот численность копытных в России в последние годы не растет или даже снижается, чего не должно быть. Эта ситуация легко объяснима: повсеместно ресурсы недоиспользуются, а, напротив, очевиден... перепромысел, усугубленный целенаправленным истреблением репродуктивного ядра популяций, непомерным уровнем браконьерства и хищничеством волка!» (Данилкин, 2002). Конечно, волк сыграл важную роль, но на втором этапе сокращения численности копытных, а вот браконьерство сделало этот процесс поступательным. Можно сделать предположение, что со снижением численности диких копытных животных пойдет на убыль и браконьерство, т.к. оно подчиняется тем же биологическим законам, которые характеризуют отношения «хищник – жертва».

Результат деятельности любого охотничьего хозяйства – численность охотничьих животных в его угодьях. Анализируя материалы по численности лося, кабана, косули и волка в охотхозяйствах Ассоциации «Росохотрыболовсоюз» и на территории России, отмечаем следующую закономерность. В период с 1990 по 2000 гг. численность копытных, лося, кабана и косули, претерпела значительные изменения, которые характеризовались ее падением практически во всех регионах России. О причинах мы упоминали выше.

1970-е гг. отличались стабильными природно-климатическими условиями, что благотворно сказалось на диких копытных животных. В этот период отмечался повсеместный рост численности всех видов копытных. Повышение плотности лося в центральных лесных районах Европейской части России вынудило его к широкой миграции, что привело к расширению ареала, и в 70-х гг. он далеко продвинулся на юг, образовав несколько групп в Волгоградской области, Краснодарском и Ставропольском краях, в Кабардино-Балкарии и других местах Северного Кавказа. И это притом, что эксплуатация популяции диких копытных также не отличалась научно обоснованной стратегией (Данилкин, 2002). Стремительное расширение ареала к югу наталкивает на мысль о эвритопности лося, способного быстро адаптироваться к новым природно-климатическим условиям и новому спектру кормов.

Падение численности лося наблюдалось в начале 90-х гг., подобное было характерно и для других видов диких копытных, в частности, для кабана и косули, и, скорее всего, связано с наступлением очередного естественного цикла при колебании численности, испытываемого популяциями всех видов животных через определенные промежутки времени.

К концу 80-х – началу 90-х гг. лось, кабан и косуля находились на пике своей естественной численности, чему в немалой степени способствовала хорошая охрана и грамотное управление популяциями этих животных. К 1995-1997 гг. все три вида оказались на нижней ступени депрессии, и только с этого времени наступила стабилизация и медленный рост. Эта тенденция захватила и охотхозяйства Росохотрыболовсоюза. Надо отметить, что динамика численности в различных регионах, в различных географических и природно-климатических зонах отличались тождественностью процесса. Однако процессы динамики численности копытных на Дальнем Востоке и в Забайкалье тождественны таковым в нижнем течении Волги, в Заволжье и на Урале. Идентичные показатели в динамике можно наблюдать и по лосю, и по косуле не только в восточных регионах России, но они характерны и для всей ее Европейской части. Нельзя не отметить, что резкое падение численности копытных произошло и под активным антропогенным влиянием, в связи с общим кризисом в стране, неразберихой в законодательстве и отсутствием государственной поддержки охотничьего хозяйства, о чем мы упоминали выше.

В настоящее время низкая повсеместная численность диких копытных животных отражается на экономике охотничьих хозяйств и охотничьих обществ, приводит их к упадку из-за недополучения средств от эксплуатации этих видов животных. Кроме того, близорукая политика местных охотуправлений по необоснованному лимитированию изъятия животных на территории охотничьих хозяйств лишает последние необходимых средств для поддержания их на должном уровне.

Таким образом, после успешного развития охотничьего хозяйства в России в период с 60-х по 80-е гг. прошлого столетия 90-е гг. стали для него периодом острейшей борьбы за выживание. Отсутствие четко обозначенной государственной политики в отрасли, недостаточная нормативная база, половинчатые и часто не отвечающие современным реалиям законы и положения, огромный налоговый пресс на общественные охотничьи объединения, самоуправство и местничество субъектов Федерации, идущее вразрез с Конституцией РФ – все это приводит охотничье хозяйство страны в упадок. При этом наносится огромный ущерб не только охотничьим животным при видимости заботы о них, но и общественным охотничьим объединениям. При этом отдельные граждане лишаются своего законного права на производство охоты. Их как бы подталкивают к нарушению закона.

События, происходящие в настоящее время, а именно реорганизация федеральных органов исполнительной власти в соответствии с Указом Президента Российской Федерации от 9 марта 2004 г. № 314 «О системе и структуре федеральных органов исполнительной власти», ставят заключительную точку в процессе разрушения управления биологическим природопользованием. «Феномен постепенного разрушения управления» (Дежкин, 2004) всеми биологическими ресурсами состоялся. Упразднены и лишены самостоятельности лесное и рыбное хозяйство, федеральная служба по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды, заповедного дела и, конечно, охотничьего хозяйства. Что ждет эти отрасли в будущем при такой структуре управления? Во всяком случае, оптимизма эти реорганизации не вызывают.

В связи с индустриализацией страны, особенно в послевоенный период, произошло перераспределение сельского и городского населения. Если в 1926 г. городские жители составляли 17%, то к 1971 г. их доля выросла до 56%. Соответственно сократилось и сельское население – с 83 до 44% (Данилов, 1972). При создании Росохотрыболовсоюза (РОСР) в 1959 г. в обществах охотников было 592 тыс. членов, которые объединялись в 9,9 тыс. первичных коллективов. Конечно, это были городские охотники, которые объединились в первичные коллективы для совместного ведения охотничьего хозяйства, так как закрепление охотугодий производилось только за обществами и первичными коллективами охотников при предприятиях и организациях.