Дэвид Эттенборо - Живая планета

Тем временем самец продолжает стоять столбиком, старательно удерживая драгоценное яйцо на лапах под теплой складкой. Он почти все время сохраняет полную неподвижность и только иногда нарушает ее, перебираясь поближе к другим насиживающим самцам, чтобы хоть немного согревать друг друга, да поворачиваясь спиной к воющему ветру и летящему снегу. Он бережет энергию и не тратит ее на ненужные движения и лишние церемонии. Когда он только-только явился сюда с моря, толстый слой жира под кожей составлял почти половину всей его массы. Но он уже израсходовал часть этого запаса на ритуалы ухаживания. Оставшегося должно хватить еще на два месяца, пока длится насиживание.

Но вот через шестьдесят суток из яйца появляется птенец. Его организм еще не способен вырабатывать собственное тепло, и малыш остается на лапах отца под все той же согревающей складкой. Трудно поверить, но самец умудряется что-то срыгивать, чтобы накормить новорожденного. И тут с невообразимой пунктуальностью возвращается самка. Она успела порядком растолстеть. Гнезда помнить она не может, так как гнезда у них не было. К тому же в любом случае самец успел намного отдалиться от места их расставания, и тем не менее она его разыскивает, испуская призывный зов и распознавая какие-то индивидуальные особенности в его ответном крике. Едва пара воссоединяется, как самка спешит накормить птенца срыгнутой полупереваренной рыбой. Это воссоединение решает судьбу птенца. Если бы, скажем, самка стала жертвой морского леопарда и не вернулась, птенец через день — два погиб бы от голода. Даже опоздай она на сутки, то, возможно, не успела бы спасти его. Жизнь в нем угасла бы прежде, чем матери удалось подкрепить его силы.

Самец, стоически голодавший несколько недель, теперь может наконец позаботиться и о себе. Оставив птенца на попечение супруги, он торопится к морю. Он отчаянно исхудал, потерял до трети своего нормального веса, но, если ему удается достичь открытой воды, он мигом ныряет в море и начинает отъедаться. Отпуск его длится две недели. После чего, набив желудок и зоб рыбой, он отправляется в долгий путь назад, к птенцу.

Малыш тем временем пробавлялся только рыбой, которую принесла мать, да кое-какими соками из ее желудка, а потому доставленные отцом припасы приходятся как нельзя кстати. Он все еще носит свой птенцовый наряд из серых пушистых перышек. Птенцы стоят тесной кучей, и все же родители сразу находят своего по голосу. Оставшееся зимнее время родители по очереди отправляются к морю и возвращаются с кормом для птенца. Но вот горизонт начинает все больше светлеть, температура пусть немного, но поднимается, и морской лед покрывается трещинами. Разводья открываются все ближе и ближе к детским. Затем какое-то из них оказывается в пределах досягаемости птенцов. Они всем скопом направляются вперевалку к воде, ныряют — и сразу же оказываются превосходными пловцами. К ним присоединяются взрослые птицы, и начинается общий пир. Ведь в их распоряжении для полного восстановления жирового слоя есть каких-то два месяца, после чего весь цикл начинается сначала.

Таким образом, процесс продолжения рода протекает у императорских пингвинов среди всевозможных опасностей и трудностей. Еле заметное ухудшение погоды, чуть менее удачная ловля рыбы, кто-то из родителей задержался на сутки — любая непредсказуемая случайность может привести к гибели птенца. Собственно говоря, в среднем их выживает меньше половины. Если четверым из десяти удалось уцелеть и стать взрослыми птицами, считайте, что у императорских пингвинов год выдался на редкость удачный.

Ледяной безжизненной пустыней Антарктида была не всегда. Ее горные породы содержат окаменелые остатки папоротников и лесных деревьев, мелких примитивных млекопитающих и динозавров. Все они благоденствовали на этой земле свыше 140 миллионов лет назад, когда она вкупе с Южной Америкой, Австралией и Новой Зеландией составляла единый южный суперконтинент, который, возможно, располагался заметно ближе к экватору и обладал куда более теплым климатом. Но когда движущиеся литосферные плиты начали его разламывать, Антарктида, еще скрепленная с Австралией, двинулась на юг. Тогда южная полярная область была вся покрыта морем — вероятно, холодным, так как солнечные лучи добирались до него под очень косым углом. Однако его воды находились в постоянном круговращении, и, регулярно попадая в более теплые области, они, скорее всего, не замерзали. Затем Антарктида отделилась от Австралии, со временем добралась до самого полюса, и положение изменилось. Суша, конечно, довольно быстро стала чересчур холодной для динозавров и прочих животных, если они вообще к тому времени уцелели. Ведь в отличие от воды континент периодически не согревался. Выпадавший зимой снег не таял, что в свою очередь способствовало дальнейшему охлаждению суши, поскольку белизна отражала до 90 % тепла и без того уже слабых солнечных лучей. А потому снег из года в год, накапливаясь, превращался под давлением собственной тяжести в лед.

В наши дни лед покрывает Антарктиду целиком, если не считать нескольких горных вершин, поднимающихся из его толщи, а также двух-трех свободных от него участков побережья. Площадь этого ледяного покрова равна всей Западной Европе, и он образует купол, вершина которого поднимается над уровнем моря на четыре километра. В нем связаны 90 % мирового запаса пресной воды. Если бы он растаял, уровень Мирового океана поднялся бы на 55 метров.

Пока Антарктида ползла на юг, континенты Северного полушария тоже меняли свое положение. В те далекие времена и Северный полюс покрывала свободно циркулирующая вода, но к нему придвигались Евразия, Северная Америка и Гренландия, образуя все сужающееся кольцо. Это вполне могло преградить путь свободным течениям и помешать периодическому нагреванию воды. Только там замерзло само море, и по сей день Северный полюс скрыт не под сушей, а под морским льдом.

Охлаждению, вызванному этим изменением в положении континентов, по всей вероятности, в большой мере способствовали колебания в силе солнечного излучения. Несомненно, около трех миллионов лет назад Земля стала очень холодной планетой. Началось оледенение, при котором ледники спускались в Европе на юг до широты Средней Англии. Несколько раз оно то усиливалось, то ослабевало, да и теперь, собственно говоря, вовсе не кончилось.

Кольцо суши, замыкающее Арктику, оказало большое влияние на ее животный мир и превратило эту область в место, совсем не похожее на Антарктику. Суша служила в качестве коридоров, по которым обитатели более теплых областей могли откочевывать ближе ко льду. И если вблизи Южного полюса не найти ни одного крупного животного, кроме человека, северная полярная зона стала охотничьими угодьями одного из самых больших хищников на Земле — белого медведя.