Александр Формозов - Формозов А.Н. Шесть дней в лесах

Шел мокрый снег, чередуясь с дождем, и почерневшие деревья мерно кивали вершинами от порывов ветра, встречая Гришу, выползшего из зимницы и протиравшего глаза. Небо было тусклое, серо - свинцовое со всех сторон. Мальчик затруднялся сказать, взошло солнце или нет. Бормотавший вчера тетерев не оправдал охотничьей приметы и связанных с нею надежд. Погода совсем испортилась. К тому же друзья проспали — разыскивать ток было уже поздно. Четвертый день охоты начинался неудачами.

Дрожа от холода, Гриша умылся ледяной водой и, взяв ружье, отправился на поиски убитых вальдшнепов. Птицы пропали, быть может, унесенные каким - нибудь хищником. Внимательно всматриваясь, охотник последний раз обошел место, где вчера упала его добыча.

Маленький зверек, рыжевато - бурый сверху, беловато - серый снизу выскочил из - под хвороста и, словно шарик, прокатился через опавшие листья. Он собирался юркнуть в свою норку, как вдруг заслышал шорох шагов человека. Полевка остановилась на полпути: кругленький зад с коротким хвостиком оставался снаружи, тогда как грудь с передними лапками и голова с настороженными ушками скрывались в норе. В этом положении зверек застыл неподвижно и, казалось, был готов оставаться весь день. Гриша стоял, не шевелясь, ожидая, что предпримет этот пушистый комочек. Но минуты проходили одна за другой, и упорство натуралиста разбилось о терпение зверька, воспитанного лесом. Гриша не выдержал — после длительного молчани пискнул коротко, одним из тех голосов, которые так часто слышатся по вечерам с земли, пронизанной дорожками и ходами полевок. В одно мгновенье произошла перемена. У норы что - то мелькнуло, и полевка уже сидела в спокойной позе, лизала передние лапки, против шерсти терла ими мордочку, жмурясь и комично пригибая мягкие ушки от затылка к носу. Умывание было быстро окончено, зверек блеснул глазками и шмыгнул в темный ход подземного лабиринта. Близ норы Гриша нашел большую кучку мелко изгрызенных скорлупок желудей, мякоть которых полевка поедала на избранном месте. Она притаскивала их издалека по извилистым тропинкам, зимой проложенным под снегом, а теперь - под тонким слоем опавшего листа и хвои. Там, где лежала кучка объедков, у этого зверька был "обеденный столик", который имеется почти у каждой полевки.

Лесная полевка

Среди дня Гриша отправился за ножом, забытым в бане при поспешном переселении. Севка пошел по следам лося. Гриша несколько в стороне от своего прежнего пути нашел еще один улей, висевший сравнительно низко на большой ели. Ободрав себе руки, распоров куртку в нескольких местах, Гриша вскарабкался на дерево и уцепился за колоду. Он вздрогнул и чуть не упал, когда пальцы руки, просунутой в одно из отверстий, проделанных лесным столяром — дятлом, натолкнулись на что - то мягкое, лежавшее внутри. "Мягкое" оказалось лапой глухарки с мясом и перьями. Юный натуралист не сомневался, что это — следы деятельности одного из лесных хищников, но какого, он не мог догадаться. Только несколько лет спустя, когда ему удалось познакомиться с нравами лесной куницы, он вспомнил о случайной находке в холодный апрельский день. Куница, поймавшая зайца - беляка или глухаря, сначала наедается, а затем, разделив добычу на части, растаскивает их по дуплам, старым гнездам, кучам хвороста и другим укромным местам. Охотник за пушными зверьками, разрубив дупло, к которому его подвела остроухая собака лайка, бывает сильно обескуражен, найдя там не желанную добычу, а заячью лапку, крылышко рябчика да разноцветные перья большого пестрого дятла.

Полевка

Весь низ внутренней полости колоды был завален кусками пчелиных сот, гнилушками, мхом, лишайниками, прутьями, сухими листьями и обломками гнезда шершней. В слоях этого хлама лежали перья дятлов, скорлупки белых яиц, какие - то кости, какие - то волосы. Видно, пчеловод давным - давно махнул рукой на пропащий улей и подарил его в полную собственность лесу. Грише очень хотелось прочесть летопись смены обитателей серого домика, сделанного для пчел и, за неимением их, доставляющего кров многим жителям леса.

Нож оказался воткнутым в стену бани. Мальчик без приключений вернулся к зимнице, сделав неудачную попытку забраться на сосну с ульем, найденную вчера. Только теперь он почувствовал, что ослаб и утомился за последние дни.

Лосиная тропа увела Севку к большому моховому болоту. По пути он во многих местах встретил следы зимнего пребывания глухарей и спугнул двух глухарок с сосны у поляны. Птицы кормились, обламывая кончики веток с почками и хвоей. На снегу под сосной лежала оброненная птицами хвоя и свежий помет глухарей, целиком состоявший из пожелтевших сосновых игл. Все убеждало ребят в верности предположений о близости токовища. Вечер оба провели в зимнице; вальдшнепы не летали, "тяга" прекратилась — погода разбушевалась не на шутку. Мокрый снег валил хлопьями, в лесу стало холодно и совсем неуютно. В полутьме, при неровном свете костра Гриша зарисовывал лапу глухарки. Его интересовали расположенные по бокам пальцев ряды жестких роговых стерженьков, составляющих особые гребеночки или бахромки. Бахромки появляются с осени и спадают на следующее лето; они облегчают птицам передвижение по скользким, оледеневшим ветвям, где глухари и тетерева кормятся зимой. Севка следил за другом и, мысленно сравнивая его осунувшееся лицо с прежним — крепким и розовым, тревожно думал, что будет, если мальчик расхворается. Он не знал, что и сам выглядит не лучше своего спутника. Пять дней тревожной, трудной жизни не могли не сказаться. Оба сильно похудели, глаза от дыма и беспокойных ночей сделались красными, губы потрескались. Загоревша кожа рук стала шероховатой - "покрылась кочками", по образному выражению Севки. Утомление, недоедание не прошли даром. Но друзья крепились, твердо решив пробыть в лесу до тех пор, пока продовольствия в мешках останется не более как на обратную дорогу до первой деревни.

Лапа глухарки

Холод, тишина, странный мутноватый свет были в зимнице при их пробуждении. Оба вскочили разом, как по команде, и мешали друг другу в торопливых сборах на поиски тока.