Сергей Кучеренко - Звери у себя дома

Вместе с тем медведь ловок и проворен. К своей жертве, обычно к кабанам, он подкрадывается совершенно неслышно, а хватает добычу на огромных прыжках. Даже осторожная косуля, изюбр, лось — и те иногда попадают ему в лапы. А как стремительно мчится медведь за кабаном! И как долго он может бежать!

Медведь к тому же очень сообразителен. Нападая на охотника, он нередко в первую очередь вырывает из рук его оружие и далеко отбрасывает в сторону, а то и ломает на куски. А посмотрите, как он ловит рыбу, особенно во время хода лосося: заметит перекат, который рыба должна штурмовать, извиваясь по скользким камням, и терпеливо ждет. Как только рыбы зашумят в воде, медведь стремительно подбегает и одну за другой выбрасывает их на берег. В азарте охоты он не забывает изредка поглядывать на пойманных рыб: если они окажутся близко от воды, отшвыривает подальше. А потом соберет свою добычу в кучу, осмотрит, как бы оценивая улов, и ест, не переставая наблюдать за перекатом. Остатки тщательно спрячет: с удовольствием доест потом, уже протухшие. Случается, что медведь проверяет рыболовные сети: идет по берегу, увидит конец сети, ухватится за него и вытащит всю снасть. Рыбу, конечно, съедает.

Распространен бурый медведь в Приморье и Приамурье повсеместно. Встречается он в самых различных местах обитания, от марей и дубняков до стланиковых зарослей и высокогорной тундры. Но обычно его владения — хвойно-широколиственные и пихтово-еловые леса. Осенью и весной он многочислен в брусничных лиственничниках, в конце лета — на голубичниках. Нет его только в зоне интенсивной хозяйственной деятельности человека, примыкающей к долинам Уссури и Амура. Здесь места коренных лесов заняли сельскохозяйственные угодья и малокормные вторичные, в основном лиственные леса. Медведи здесь не живут, за исключением редких заходов.

Численность бурых медведей, как правило, нарастает по мере движения с юга Приморья на север и от предгорий к главным водоразделам горных систем. На юге Приморья резко преобладают белогрудые медведи, бурых сравнительно мало. На широте Сихотэ-Алинского заповедника один бурый медведь приходится, в среднем, на 4–6 белогрудых. Севернее бассейнов Бикина и Максимовки бурые медведи уже начинают преобладать. По низовьям Гура и Тумнина примерно на 20 бурых медведей приходится один белогрудый. А севернее железной дороги Комсомольск — Советская Гавань, в бассейнах Горина, Амгуни, в верховьях Кура, Урми и Бурей обитают практически одни бурые медведи, причем численность их здесь значительна (Г. Ф. Бромлей, 1965).

Сходная картина наблюдается по мере движения от предгорий к наиболее возвышенным частям Сихотэ-Алиня. В низовьях Хора, Бикина и Большой Уссурки бурые медведи встречаются несравненно реже белогрудых; в средних частях рек оба вида обитают приблизительно в равных соотношениях, в верховьях явно преобладают бурые медведи, а белогрудые бывают лишь заходами, в основном по долинам рек с зарослями черемухи и дерена белого.

Учетом численности бурого медведя у нас мало занимались до последнего времени. Приведу некоторые сведения, собранные нами в 1965–1970 годах.

В бассейне Бикина на 12 тысячах квадратных километров в 1966/67 году численность бурого медведя достигала 300–400 голов. В бассейне Большой Уссурки на 16 тысячах квадратных километров в 1968/69 году их было примерно 320–400 голов. На восточных склонах Сихотэ-Алиня, на водосборах рек Маргаритовка, Милоградовка и Аввакумовка в 1967/68 году один бурый медведь приходился в среднем на 30–60 квадратных километров.

Цифры эти — средние; конечно, плотность медвежьего населения неодинакова. Меньше всего она в лиственничниках и мелколиственных лесах, значительно выше — в широколиственно-хвойных, где встречается иногда от 3 до 6 бурых медведей на 10 квадратных километров.

В зависимости от урожая основных растительных кормов медведи преобладают то в кедровниках, то в дубняках, то на ягодниках. Иногда их собирается очень много в одном районе. Так, в сентябре 1968 года в верховьях Большой Уссурки, мне удалось за три дня видеть не далее 20 метров 12 медведей, из которых три были очень крупные.

Много бурых медведей встречается осенью в истоках крупных рек и в труднодоступных высокогорных районах, где эти звери обычно залегают в берлоги. В верховьях рек Малиновка, Журавлевка, Большая Уссурка, Светловодная, Чуй, Хор и в других подобных местах, практически в каждом распадке, даже небольшом, зимует медведь.

В широколиственных и кедрово-широколиственных лесах бурых и белогрудых медведей пока еще много: на участке в 100 квадратных километров встретить 20 медведей можно довольно часто. В пихтово-еловых и лиственничных лесах, где обитает лишь бурый медведь, в среднем держится 3–4 зверя на такой же площади.

В горной системе Сихотэ-Алиня с его богатейшими и разнообразными лесами обитает (по нашим подсчетам 1970 года) не менее 4–5 тысяч особей, из них половина приходится на Приморский край. В целом же в лесах Приморья и Приамурья численность бурого медведя составляет, вероятно, 7–8 тысяч.

Заметим, что эта численность по годам существенно изменяется: в обычные годы с хорошими урожаями кормов она заметно возрастает, в неурожайные годы падает.

Привязанность к определенной территории для бурого медведя менее характерна, чем для белогрудого. Большую часть года бурые медведи кочуют. В неурожайные годы эти кочевки перерастают в массовые миграции, которые в Амуро-Уссурийском крае случаются довольно часто. За последние 28 лет (1944–1971) они отмечены в 1944, 1945, 1946, 1949, 1952, 1956, 1960, 1962, 1965 годах.

Эти массовые кочевки начинаются уже с августа, а в сентябре медведей часто встречают в самых неожиданных местах: в безлесье, в полях, близ населенных пунктов, даже в приусадебных огородах и садах. Много медведей переплывает большие реки, бродит по дорогам. Были случаи, когда они заходили и в крупные населенные пункты.

На первый взгляд, кочевки медведей беспорядочны. Однако всегда есть главное направление, которого держится большинство. Чаще всего приходилось отмечать движение голодающих медведей по Сихотэ-Алиню с севера на юг, либо они переплывали Уссури в восточном или западном направлении. Медведи как-то чувствуют, где нужно искать пищу (кстати, этим чутьем обладают кабан и другие животные).

Добытые в голодное время медведи всегда оказывались очень худыми. Многие из них в берлогу так и не ложатся, превращаясь в шатунов, и рано или поздно погибают от голода, холода либо от пули охотника. К середине зимы у медведя-шатуна уже сильно избиты ступни ног. Голые, они не приспособлены к трескучим морозам, часто лопаются, кровоточат, а то и загнивают. Голодный больной зверь мерзнет и стремится хоть где-нибудь немного подремать. Некоторые засыпают навсегда, как заблудившийся и обессиленный человек, которому уже все безразлично и хочется только спать.