Станислав Старикович - Зверинец у крыльца

Мясо молодого голубя диетическое, мелковолокнистое, с легкоусвояемыми белками. В меню зару бежных ресторанов жареные и пареные голуби — обычная вещь. Например, в Чехословакии и Франции в механизированных вольерах держат до ста тысяч голубей. Такие хозяйства дают десятки тысяч тонн мяса в год. Ибо пара голубей за год приносит 10—14 птенцов.

Человек вывел великое множество пород голубей — декоративных, спортивных, мясных. Они и выглядят, и летают по-разному. Например, николаевские голуби (тучерезы) порхают, как бабочки. Но если их унесет ветром, они не найдут дороги домой. И уж, конечно, декоративные голуби — никудышные проводники. Зато среди них столько красавцев...

Мясной голубь тяжеловат, грузен. Но и обычный городской сизарь, хотя и выглядит изящным, окутан солидной жировой тканью. Жировое депо утепляет птицу, расходуется оно строго дозированно. Советский орнитолог В. Р. Дольник полагает, что интенсивность поступления в кровь свободных жирных кислот обусловлена сезоном года и даже временем суток.

Жировые запасы, или, говоря иначе, дефекты голубиной фигуры, скрыты под пышной одеждой: оперение в объеме птицы занимает более половины, а весит лишь десятую часть. Самые нужные перья — маховые на крыльях и рулевые на хвосте. Но голубям плохо бы пришлось, не будь у них порошковых перышек, кончики которых все время крошатся: пудра заменила копчиковую железу и как бы смазывает перья. Поэтому даже у пестроокрашенных голубей оттенки не кричащие, а мягкие. Если бы голуби не пудрились с утра до ночи, они промокали бы паже под небольшим дождем. И другая любопытная черта: кажущееся невесомым оперение тяжелее скелета.

Голуби не могут быстро бегать, не могут взять что-нибудь своей розовой лапой. Хотя на лапах, как и на клюве, есть чувствительные нервные окончания. Зато их крылья замечательные — можно обогнать стрижа (рекорд наших спортивных голубей — 1,58 километра в минуту).

А заметили ли вы, как уличные сизари выбирают корм? У обитателей карнизов очень удобный зоб. Это два мешка, в которые складывается пища, когда желудок уже полон. Сначала наполняется левый мешок, а уже потом правый. Если голубь в лютый мороз хотя бы раз в день набьет мешки — он не погибнет.

Зоб хорош и тем, что заменяет вымя: во время выкармливания птенцов его стенки у самца и самки выделяют всамделишное птичье молоко. По химическому составу оно напоминает молоко кролика, по вкусу — прогорклое сливочное масло, а по виду похоже скорее на желтую сметану.

Птенец прислоняет клювик к углу папиного или маминого носа и слизывает молочко. На этом питании он растет не по дням, а по часам: уже на следующий день после выхода из яйца тяжелеет вдвое. Спустя неделю родители начинают примешивать к молочку размягченные в зобу зерна. На десятый день голубка совсем перестает кормить отпрысков молочком, но папаша еще несколько дней не решается оторвать их «от груди».

Такая физиологическая перестройка как-то влияет на психику птиц. И не потому ли спортивные голуби показывают лучшие результаты в соревнованиях, когда их птенцам исполняется ровно десять Дней? Птенчики тоже придерживаются графика — предпочитают выклевываться из яиц с 10 до 12 часов дня. И у голубок есть свое магическое время — они откладывают первое яйцо всегда после трех часов пополудни.

«Голубок и горлица никогда не ссорятся» — так поется в широко известной песенке. Увы, это не соответствует действительности. Вот как голубиное миролюбие развенчал знаменитый этолог Конрад Лоренц: «Мягкий удар хрупкого клювика, слабый толчок легкого крыла — все это для глаза непосвященного более похоже на ласку, чем на агрессию. Как-то я задумал скрестить африканскую горлицу с несколько более мелкой и хрупкой обыкновенной горлицей, обитающей в европейских лесах. С этой целью посадил в комнатный садок самку первого вида птиц и самца — второго. Обеих птиц я вырастил дома, и они были совершенно ручные. Я не принял всерьез их стычки, которые первоначально происходили у меня на глазах. Как могут голуби — эти образчики любви и добродетели нанести вред друг другу? И я уехал в Вену, оставив птиц наедине. Вернулся на следующий день — страшное зрелище предстало перед моими глазами. Самец лежал на полу клетки. Его темя, шея и спина были не только совершенно ощипаны, но превратились в сплошную кровоточащую рану. На растерзанном голубе, словно орел на своей добыче, сидел второй «вестник мира». Сохраняя свое обычное мечтательное выражение, которое и создало голубям славу миролюбцев, эта очаровательная леди продолжала ковырять своим серебристым клювиком израненную спину своего поверженного супруга. Когда тот собрал остатки сил и попытался спастись бегством, самка легким толчком крыла снова повалила его и продолжала свою методичную, безжалостную, разрушительную работу. Не вмешайся я, птица, несомненно, прикончила бы собрата, хотя она была уже настолько усталой, что у нее почти слипались глаза».

Зато привязанность голубей, ставших супругами, часто сохраняется всю двадцатилетнюю птичью жизнь. Правда, в городской толчее бывает, что голубка легкомысленно покидает мужа и птенцов. Сперва опешив от измены, папа-одиночка потом обычно справляется с воспитанием потомства.

Заключение брака у голубей связано с некоторыми ритуалами. Если голубка в ответ на заигрывание самца, который суетится вокруг нее — причем у него зоб раздут от важности, а хвост волочится по земле, — тоже станет подметать улицу хвостом и немного опустит крылья, это будет означать, что ухаживание принято. А если она тихо заворкует и потрогает ухажера клювом — то это равносильно щтампу в паспорте.

В брачный период нетрудно отличить самца от самки — очень уж по-разному они себя ведут. Зато в другое время они схожи как две капли воды. Конечно, самцы драчливее и нахальнее. Однако когда нужно быстро определить пол птиц, используйте совет опытных голубеводов. Если легонько потянуть за клюв, самец отдернет голову, а самка нет; если, держа птицу за крылья, погладить ее по груди, самец подберет под себя ноги, а голубка не сделает этого. Однако такие тесты не дают стопроцентной гарантии.

...«Мало у васъ прошю: дадите ми от двора по три голуби да по три воробьи. Азъ бо не хощю тяжьки дани възложити...» Так в «Повести временных лет» начинается рассказ о том, как в далеком 946 году княгиня Ольга использовала голубей в военном деле. Жителей города, осаждаемого ее дружиной, обрадовало пустяковое требование княгини. Они мигом собрали от двора по три голубя да по три воробья и послали к Ольге с поклоном. Та повелела раздать птиц дружине и привязать к каждой птахе сухой трут. Когда начало смеркаться, зажгли трут и отпустили птиц. И те понесли тлеющую смерть к родным гнездам. Загорелись голубятни, клетки, сараи и сеновалы. И нельзя было унять пожар — горели все дворы сразу.