Зденек Вагнер - Африканское сафари

— Видишь, мзее, что я тебе говорил? — тихим голосом сказал мне Панго, — Еще не конец всем страданиям. Сегодня плохой день. Разноцветное солнце свирепствует, как помешанное. Кто знает, что еще…

— Отстань, трус! — рявкнул на него Джума.

— Я боюсь не за себя, а за вас. Ты помнишь, что когда было разноцветное солнце, то…

— Оставь солнце в покое и смотри лучше на след и по сторонам, — напомнил я Панго. Ведь нам приходилось напрягать все наши способности, чтобы найти Суди.

Мы медленно продвигались вперед, когда Джума, шедший на полусогнутых, выпрямился и тихо произнес:

— Фиси мбили, [49] Фиси мбили (суахили) — две гиены. — Нам всем стало ясно, что это значит.

— Быстро вперед! Как можно быстрее! — скомандовал я, — Иначе ничто уже не поможет Суди. Джума, Панго, рысью по следу! Я бегу рядом. Если что-то произойдет, падайте на землю, чтобы я мог стрелять.

Пробежав почти полкилометра, мы оказались на месте, где отдыхал Суди. Небольшое кровавое пятно, множество следов гиен…

— Быстро вперед, — задыхаясь, произнес я и вдруг понял, что след в каком-то месте снова повернул. Он давно уже вел не на север, а на запад, а теперь и вовсе возвращался к лагерю лесорубов. След также свидетельствовал, что Суди двигался медленно, иногда полз или перемещался на четвереньках.

Пробежав еще несколько минут, мы оказались возле густых кустов миомбо [50] Миомбо (суахили) — род кустарника. — под одним из них сидел человек, сжимая в руке топор, а в десяти метрах от него ходили две гиены. Одна из гиен нас увидела, поскольку четыре больших человека в любом случае создают много шума. Гиена с интересом смотрела на нас — казалось, она совсем не боится людей. Пятнистая зверюга медленно приблизилась к своей товарке. Создавалось впечатление, что они собирали всю свою отвагу для нападения на человека. Я снял карабин с предохранителя и выстрелил в воздух. Обе гиены припали к земле и мгновенно исчезли в зарослях.

— Джума, гони их дальше! — приказал я следопыту. Тот бросился следом за гиенами, стреляя в воздух из дробовика.

После первого же выстрела я понял, что лесоруб был на волосок от гибели. С окружающих деревьев поднялись около пятидесяти грифов и, описывая круги, стали подниматься вверх.

— Джума, перезаряди дробовик и смотри за гиенами. Они могут вернуться.

Сумак принялся осматривать брата. Суди находился на грани потери сознания и ничего не мог сказать. Видно было, что он пережил шок, но через несколько минут на его лице, появилась слабая улыбка.

— Снимите с него брюки и рубашку! Нужно его хорошенько осмотреть, — приказал я, а сам внимательно огляделся по сторонам.

Мы сразу обнаружили, что у лесоруба было сломано левое бедро — чуть выше коленного сустава. Нога опухла, но это не был открытый перелом. Вес тело представляло собой практически один огромный синяк. Я попробовал ощупать живот и не увидел на лице Суди ни малейшего отражения каких-либо болевых ощущений, что приписал стрессу, в котором лесоруб находился последний час. Осмотрев опухший рот Суди, я заставил его сплюнуть — в слюне присутствия крови не было. Единственно, на что постоянно жаловался Суди, — это на боль в пальцах правой руки, которые опухли и приобрели синий оттенок. Я попытался согнуть и разогнуть фаланги пальцы, но у меня ничего не получилось. Мы должны были как можно быстрее наложить пострадавшему шину на левую ногу, шину поменьше — на запястье и кисть правой руки, а также приготовить носилки, чтобы отнести его к машине.

Мои помощники быстро принялись за работу, а я присел возле Суди, которого после умывания положили на землю, причем голова его находилась ниже уровня остальных частей тела. Это простой и вместе с тем необходимый способ избежать кровоизлияния в мозг в результате пережитого шока. Я дал Суди глоток виски из небольшой фляжки, которая была у меня в кармане. Потом склонился к больному и остатками водки обмыл все раны и царапины на его теле. Иногда он дергался, но в целом стоически перенес эту операцию.

— Спасибо тебе… за все, — с трудом произнес он и через минуту продолжил: — Слон играл со мной, словно с куском тряпки, — По лицу пострадавшего обильно стекал пот, — Я уже думал, что мне конец, но он внезапно бросил меня и помчался влево, между высокими деревьями. Я попытался встать. Нога не слушалась меня, словно была чужая. Я подполз к дереву; которое перед этим рубил, и некоторое время не знал, что происходит вокруг. Голова кружилась. Я боялся, что слои вернется. Хотел приподняться, но рука тоже не слушалась меня и сильно болела. Несколько раз я пытался встать и наконец мне удалось это, когда я оперся о ствол дерева. Но идти я не мог. Я попытался сделать несколько шагов и упал. Я падал несколько раз. Потом мне на глаза попался этот топор. Я попробовал идти, опираясь на него. Это получилось. Но держать топор в одной руке было очень тяжело. Более или менее я приспособился передвигаться с топором и направился в лагерь. Потом появилась гиена, за ней еще одна… — Лесоруб говорил все тише и тише, так что я почти перестал слышать его, а потом заснул. Дыхание при этом было ровное, пульс оставался в норме. Он смертельно устал. Джума, который осматривал следы немного в стороне, покачал головой и негромко произнес:

— Они ненормальные. Они ничего не умеют. Я удивляюсь, что им дали разрешение рубить лес так далеко от Утете.

— Может быть, они из Кингупиры? — сказал я вполголоса.

— Вряд ли. Там в заповеднике живут настоящие объездчики, а эти откуда-то из Утете или еще дальше. Кстати, не забудь проверить, есть ли у них разрешение! — Через минуту Джума продолжил: — Что будем делать со вторым, за которым гонится слон?

— Вначале отнесем Суди в лагерь, а уж оттуда направимся по следам Фупи. Я уверен, ему удалось убежать от слона. Возможно, он уже в лагере.

В это время вернулись Сумак и Панго, они несли срубленные жерди.

— Джума, помоги соорудить носилки, но и приглядывай по сторонам. Я буду делать шину. Хорошо, что Суди спит, он не почувствует, что мы его беспокоим, — сказал я, посмотрев на побледневшее лицо лесоруба.

Работа у нас заняла четверть часа, и мы потащили Суди в лагерь. Мы с Кули несли носилки сзади, а Джума и Сумак шли впереди. Я вновь удивился умению моего следопыта Панго ориентироваться на местности — он двигался впереди и выбирал самую подходящую дорогу, при этом ни разу не ошибся. Через двадцать минут мы пришли в лагерь лесорубов. С нас ручьями лил пот, мы умирали от жажды, О Фупи — ни слуху, ни духу. Мне это не понравилось. Все быстро утолили жажду. Я приказал развести два костра, чтобы между ними могли свободно разместиться три человека. Нам нужно было торопиться на поиски Фупи. В лагере мы оставили только Сумака с раненым братом, разместив их рядом с машиной. Я был уверен, что большей безопасности здесь не добиться. Панго, все еще склонный к панике, тихо произнес: