Жак-Ив Кусто - Сюрпризы моря

Слева я замечаю рыбу-бабочку (Chaetodon stratus) на фоне горгонарии. Она сплющена с боков настолько, что ее можно принять за листик дерева, плывущий на вертикальной кромке. У нее белое тело с несколькими вертикальными коричневыми полосами, вытянутая заостренная морда с маленьким ртом и выступающими зубами, что позволяет ей питаться коралловыми полипами, измельчая их до самого известкового основания.

Вот показалось несколько рыб-попугаев семейства скаровых (Scaridae). В процессе эволюции у них образовался большущий клюв, состоящий из сросшихся зубов; благодаря этому они способны извлекать пищу, дробя даже твердые коралловые рифы.

За поворотом каменистой гряды мы наткнулись на косяк небольших грациозных рыб-барышень (по-видимому, из рода Pomacentrus). Затем нам повстречалось несколько рыб-кардиналок (Apogon), у которых инкубатором для яиц служит их собственный рот, причем яйца вынашивают самцы. А вот ярко-красная рыба-солдат размером около 30 см; она обладает замечательной защитой, состоящей из выдвигающихся шипов и острых угольчатых плавников. Несколько позже появляется карибский лютьян. Он подходит близко, не выказывая особой робости, и мы можем полюбоваться его великолепной сине-зеленой ливреей с коричневатым крапом на спине и яркими оранжевыми линиями около глаз и хвоста.

На рифе обитает несколько видов ворчунов, именуемых карибскими ворчунами (Haemulon flavolineatum), разлинованных вдоль светлыми желтыми полосками на белом фоне; рыбы-белки (Haemulon sciurius) — их также относят к ворчунам — имеют перемежающиеся синие и желтые полосы, а у полосатых ворчунов (Haemulon striatum) окраска светлая с охряными линиями.

То там, то здесь нам встречаются мурены, торчащие из своих убежищ, рыбы-клоуны (Amphiprion), хорошо защищенные щупальцами актиний, среди которых они прячутся, губаны-чистильщики и десятки других видов рыб всевозможной формы и окраски. Риф посещают и глубоководные рыбы, привлекаемые возможностями охоты в столь богатом разными животными месте. Пока мы не сталкиваемся с акулами, но я полагаю, что это не замедлит произойти. В качестве временной компенсации появляется несколько барракуд.

С эстетической точки зрения жемчужиной этих мест несомненно являются многочисленные виды рыб-ангелов. Так, Pomacanthus arcuatus выступает в наряде из кремового бархата с четким коричневым пунктиром, Holacanthus isabelita восхищает своим лазурным облачением бледно-зеленого оттенка и светлой оторочкой около плавников. Еще более изумительна Holocanthus ciliaris, провозглашенная «карибской королевой»: она либо аквамариновая с желтым, либо вся целиком горит ярким золотом.

Риф-это лабиринт с сотней тысяч тайников. Каждая щель, каждая трещина, каждая выемка имеет своих обитателей. Нас интересовали, однако, лишь вместительные гроты: мероу нуждаются в просторной жилплощади.

В первой же подходящих размеров скальной нише мы обнаружили затаившегося мероу. Причудливый чешуйчатый орнамент предоставлял ему прекрасные возможности для маскировки; это был образец так называемой дискретной окраски, которая как бы прерывает, скрадывает силуэтную линию тела рыбы. Такая маскировка задерживает обнаружение рыбы и увеличивает ее шансы и при охоте, и в обороне.

Тропический мероу имеет окраску, напоминающую причудливую чешуйчатую «леопардовую мозаику» — коричневого, бирюзового и лазурного цветов. Он незаметен на фоне морского пейзажа благодаря полосам, маскирующим силуэт, — образец так называемой дискретной окраски.

За исключением гигантской разновидности — австралийской рыбы-еврея, которая, возможно, и проглотила Иону, мероу — существо весьма миролюбивое. Во всяком случае, по отношению к людям он не только лишен агрессивности, но проявляет к ним нечто вроде приветливости и любопытства. Познакомившись с аквалангистом, он доверчиво ест из рук. Я сохранил самые трогательные воспоминания об одном мероу, которого мы называли Жожо. Мы очень привязались к нему и забавлялись, играя с ним несколько недель, пока какой-то слабоумный любитель подводной охоты не всадил в него в упор свой гарпун, воспользовавшись тем, что Жожо совершенно не боялся людей.

В окружении свиты карибских ворчунов этот испанский губан восхищает золотым и нежно-розовым тоном окраски. Длина его достигает 60 см.

Поначалу мероу выказал подозрительность: он видел нас впервые. При каждом вдохе он преувеличенно разевал свою пасть, желая казаться более внушительным. Он как бы говорил на своем языке: «Внимание, я не потерплю вашего приближения!» Но такое поведение, направленное на устрашение врага, в действительности показатель страха. Животное видело в нас агрессоров, нарушающих границу его территории, и готовилось к сопротивлению. Однако его челюсти, усеянные множеством небольших выступающих вперед зубов, нисколько не смущали нас: как я уже говорил, мероу заглатывает добычу. В отличие от мучительных укусов мурены, зубы у мероу служат только для того, чтобы удержать добычу в глотке, пока она не проглочена.

Мы уже намеревались проникнуть в пещеру к мероу, когда внезапно увидели идущую полным ходом крупную акулу-кормилицу того самого вида, представителя которого наблюдали «спящим» в гротах близ острова Мюжере. Она устремилась ко входу в пещеру, задела нас и проникла внутрь. И мероу вместо того, чтобы броситься на нее, прижался к ней, как будто искал защиты у своего сильного друга от неведомых пришельцев… Поразительное зрелище! Какие странные компаньоны! Нас уже удивила однажды подобная пара, лежавшая под скалами мыса Каточе. Но насколько обычна такая ситуация? Во всяком случае, набрести на это — большая удача…

Два гиганта морских просторов, не имеющие близкого родства, находились бок о бок в узкой пещере. Сцена казалась неестественной, ее фантастичность лишь подчеркивали свет наших фонарей и клубы песка, взметавшегося от дыхания рыб. И мы отступили, чтобы не беспокоить их…

Почти каждое погружение связано с приключением такого рода. Расшифровка поведения животных в последние годы делает успехи. Однако мы еще далеки от объяснения подобных курьезов. И в самом деле, каков смысл соединения в тесной пещере и взаимопомощи двух морских хищников, которым надлежало бы — логически и на первый взгляд — избегать друг друга.

На гидросамолете PBY «Каталина» — «Калипсо II» мы могли уходить на сотни километров от стоянки корабля и расширять исследовательские сюжеты.