Иосиф Халифман - Пароль скрещенных антенн

Ни одно живое существо в мире не имеет для самозащиты оружия, которое бы действовало так странно: поражая врага, оно в некоторых случаях может привести к гибели и защищающегося.

Самозащита пчелы нередко оказывается ее самоубийством.

Острые зазубрины, которыми снабжено жало, часто не дают извлечь его из тела противника, и пчела отрывается от атакованного врага, вырвав из себя жало.

Обычно считают, что пчела с вырванным жалом сразу же погибает.

Это необязательно.

Пчела, потерявшая жало, часто способна бывает добраться до родного гнезда, отдать приемщицам свой груз нектара, сложить обножку, собранную на цветках.

Такие пчелы способны иногда прожить еще несколько дней. В полет они уже больше не отправляются и погибают все же раньше естественного срока. И хотя применение жала часто обрекает пчелу на преждевременную смерть, тонкий стилет ее отравленного ядом оружия всегда готов к действию.

Когда какая-нибудь ящерица, уходя от опасности, оставляет свой хвост, который продолжает судорожно биться и этим отвлекает внимание обманутого врага, сама ящерица остается живой и вполне жизнеспособной. Схваченный за ногу паукообразный сенокосец спасается, оставив прищемленную конечность.

Пчела не бросает свое засевшее в теле врага зазубренное жало, а отрывается от него, нанося себе этим смертельную рану.

Правда, насекомых пчела жалит без всякой опасности для себя, так как из пронзенного хитинового панциря жало извлекается свободно.

Много миллионов лет успело прослужить пчелам их зубчатое жало, прежде чем появились на Земле птицы, звери и люди, в теле которых вязнут зазубрины тонкого стилета, приковывающие пчелу к ужаленному и вынуждающие ее отрываться одновременно и от противника и от оставляемого в нем жала.

Но к тому времени, когда появились на Земле эти новые враги, пчела давно перестала быть одиночкой, которая защищает только себя самое. Отдельная пчела обороняет теперь уже всю семью, все гнездо с тысячами его обитателей, с его общими запасами корма.

И это новое обстоятельство оказалось очень важным.

Пчелы, жалящие, к примеру, медведя, который добирается до медовых сотов, безнадежно запутываются в его густой шерсти и со злым жужжанием рвутся к цели. Пробуя сбросить напавших на него защитников гнезда, медведь давит их на себе десятками и сотнями, но жала (они отделяются вместе с частью брюшной нервной цепочки, и благодаря этому мускулы оторванного жала продолжают действовать) автоматически внедряются в кожу.

«Они сражаются и мертвые!» — воскликнул ученый, впервые разобравшийся в механизме действия оторванного жала.

Действительно, пчелы могут быть раздавлены, растоптаны, уничтожены, а отделившиеся от них жала сами по себе углубляются в ранки, вливая в них яд, от которого ужаленное место сначала немеет, а затем обжигается несносной, зудящей болью.

Выходит, что преждевременная гибель пчел, потерявших жало, не может служить свидетельством несовершенства их оружия. К тому же гибель пчелы стала для семьи не более ощутимой, чем для кустика крапивы потеря стрекательных клеток листа.

МЕД ДАВНО перестал быть единственным источником сладчайшей пищи для человека.

Появились в посевах свекла и тростник, из сока которых изготовляется сахар, прекрасно хранящийся и дешевый, более сладкий, чем нектар цветков. Но потребность в натуральном меде не отпала и постоянно растет.

Воск, теплившийся когда-то в светильниках, давно нашел себе широкое применение в промышленности, производящей электрооборудование. Если верить мифам, воском были скреплены перья, из которых первые покорители воздуха собрали искусственные крылья. Ныне воск применяется в металлургии при качественных чугунных отливках, на железнодорожном транспорте — для изготовления некоторых смазочных составов, на оптических заводах — при гравировке стекол. Он используется в автомобильной, авиационной, полиграфической, стекольной, лакокрасочной и во множестве других отраслей промышленности.

Да и сами пчелы по-новому используются теперь, когда человек сознательно разводит их не только для сбора меда и воска, но и для опыления посевов и насаждений.

Для этой цели требуются сильные — с большим количеством пчел — многомушные семьи, которые пчеловод должен уметь выращивать, сохранять, размножать.

Дело это непростое. Оно требует и наблюдательности, и знаний, и умения.

В последние годы особенно пристально изучаются повадки пчел-сборщиц, которых всячески вынуждают раскрывать их секреты. Этой цели служат и пристраиваемые к стеклянным ульям лабиринты, ведущие к кормушке. Здесь наблюдается поведение «пешеходных» пчел. — Кормушку, стоящую в 5 метрах от улья, эти пчелы легко находят уже после трех-четы-рех часов обучения. Прошедшие такую школу пешие сборщицы добираются до корма по самому короткому пути. Они движутся уверенно и ровно. Если убрать лабиринт, пчелы продолжают идти к корму зигзагами, как если бы лабиринт еще стоял на месте. Лишь через шесть — восемь раз пчела осваивается с изменившейся обстановкой и начинает идти по прямой.

Цветные приметы очень помогают сборщице ориентироваться. Если перегородка, от которой следовало идти направо, была синей, а другая, от которой следовало повернуть налево, — желтой, то вскоре после начала дрессировки пчела приучается совершать на нужном месте нужный поворот.