Иэн Дуглас-Гамильтон - Жизнь среди слонов

В другой раз мне удалось оказаться гораздо ближе к молодой самке по прозвищу Рваное Ухо и ее только что рожденному слоненку. Самке было около тринадцати лет. Когда-то разъяренный взрослый слон разорвал ей ухо. Глава группы, слониха с одним бивнем, Афродита, жила в Граунд Уотер Форест, около въезда в парк, и редко покидала свое убежище. Они оставались там не только из-за ее раздражительного нрава; их, по-видимому, вполне устраивал этот небольшой, но очень богатый растительностью кусочек парка. Часть их территории лежала по обе стороны горной дороги, ведущей к гостинице, а затем в Нгоро-нгоро, и именно там в полдень Рваное Ухо принесла на свет маленького самца.

Я случайно проходил мимо и наткнулся на окровавленный послед, лежавший посреди дороги, а потом увидел на обочине группу из шести слонов, окруживших крохотного малыша. Рост его был ниже среднего роста новорожденных, что характерно для детей юных матерей, которые сами еще продолжают расти (должно быть, на генетические факторы влияют внутренние процессы организма). Афродита мирно щипала траву в нескольких шагах, словно событие ее не касалось. В группе, окружавшей малыша, находились взрослая самка Электра, ее два слоненка — один пяти с половиной лет, другой годовалый, девятилетняя самка и сама Рваное Ухо. Юная мать выглядела обессилевшей. Голова ее повисла, а ноги дрожали, словно отказывались держать ее. У нее не было сил заняться своим малышом. Новорожденным занималась лишь девятилетняя самочка, она ласково гладила хоботом его мордочку.

Пару раз малыш сделал безуспешные попытки присосаться к матери, а потом, шатаясь, приблизился к Электре.

Последующая сцена поразила меня. Электра не обращала на него внимания, пока он не оказался у нее под брюхом, и тогда вдруг она трижды лягнула его задними ногами. Малыш покатился в пыль, потом поднялся и, спотыкаясь вернулся к матери.

Девятилетняя самка, с любопытством следившая за ним, расставила передние ноги и привлекла его к себе, как бы защищая. Такое поведение тронуло Рваное Ухо: она с трудом подняла хобот и погладила малыша по лбу. Он покачался несколько минут па ногах и сделал новую попытку подойти к Электре. Но та снова сбила его на землю. Юная самка встала над ним и принялась гладить его по спине.

На дороге появилось несколько машин с туристами, они остановились, и громогласная толпа отдыхающих защелкала фотоаппаратами.

Затем проехала гремящая цистерна, накрыв слонов облаком пыли. Юная самка встревожилась и подняла малыша кончиком своей передней ноги.

Рваное Ухо выдохнула с растерянным видом фонтан пыли, но остальные невозмутимо продолжали есть. Они давно привыкли к машинам. Электра разрешила своему годовалому слоненку покормиться, а новорожденный попытался найти соски у своей молодой защитницы. Некоторое время спустя Электра, услышав рев Афродиты, двинулась вниз по склону. Молодая мать пошла вслед за ней, но малыш, пройдя несколько шагов, рухнул на землю, и она не бросила его. Рваное Ухо затрубила, и Электра вернулась. Медленно, с трудом группа спустилась по крутому склону вместе с малышом, который часто падал, и тогда вся группа надолго застывала, а затем продолжала свой путь.

Когда я увидел первого слоненка через несколько недель, он уже отъелся, потолстел и перестал походить на полупустой мешок. Но так как Дейно предпочитала жить в лесу, мне не удалось проследить за его развитием.

Раньше мне не доводилось наблюдать такой нетерпимости по отношению к слоненку, какой отличалась Электра. Однако из имеющейся литературы о слонах, к моему удивлению, выяснилось, что это не исключительный случай. По-видимому, поведение слонов в таких ситуациях трудно предвидеть. Одному из смотрителей танзанийских парков довелось наблюдать, как самка схватила хоботом двухмесячного малыша, бросила его на землю и стала топтать. Но, как правило, самки относятся к слонятам терпеливо и нежно и о них заботится вся семейная группа.

Можно было принять такие нападения, часто кончающиеся смертью слоненка, за один из факторов управления уровнем популяции, если бы удалось получить доказательства, что их количество растет вместе с плотностью. А посему следовало заняться сбором информации по возможно большему числу семейных групп. Одновременно хотелось понаблюдать за развитием слоненка с самого рождения и оценить, как его развитие, с одной стороны, и социальная среда — с другой, взаимно влияли друг па друга.

Вскоре такая возможность представилась. В сообществе Боадицеи родился слоненок, но, к счастью, не в семейной группе самой Боадицеи, любительницы хотя и формальных, но яростных атак, возбуждавших и других, более мирных слонов. Родственные ей по крови семейные группы Леоноры и Джезабель как нельзя лучше подходили к исследованиям поведения слонов. Однажды утром я заметил группу Леоноры, направлявшуюся па водопой вслед за группой Боадицеи. Как обычно, при почтенном матриархе находилась Тонкий Бивень. И ее вид, и поведение были совершенно нормальными. Я сделал несколько незначительных пометок в блокноте и отправился дальше.

С группой Леоноры я снова встретился только под вечер. И, к своему неописуемому восторгу, обнаружил, что за Тонким Бивнем семенил маленький голубовато-бурый слоненок, покрытый волнисто-рыжей шерстью, утром его еще не было. Малыш взирал на неведомый мир из-под спасительного укрытия материнского брюха. Как любой новорожденный слоненок, он имел удлиненную плоскую голову, коротенький хобот и уши, которые напоминали контурами карту Африки и плотно прилегали к голове. Ногти ему словно только-только начистили — по пять на передних ногах и по четыре на задних. Самец — хорошо различались его половые органы. Так как ни на слоненке, пи па матери не осталось следов крови, я решил, что роды состоялись до ливня, прошедшего часов семь назад.

Малыш едва стоял на ногах и осторожно переставлял их, словно ему было больно наступать на мягкую круглую подошву. Его полузакрытые глазки прятались в глубоких морщинах, и он искал поднятым хоботом сосок матери. Наконец он нашел его между передними ногами матери и сделал несколько неуверенных попыток достать до него, по каждый раз его усилия кончались падением, а Тонкий Бивень нежно и терпеливо поднимала его передней ногой и хоботом.

Потом малыш, шатаясь, подошел к своей старшей сестре четырех с половиной лет. Она повернулась к нему и вытянула хобот. Малыш с яростью задвигал хоботом под ее правой передней ногой, словно искал сосок: он был еще слишком мал и не умел узнавать свою мать, но хотел есть. Сестра с готовностью расставила передние ноги и попыталась пропустить его под себя.

Малыш рухнул на землю, поднялся и неверными шагами вернулся к Тонкому Бивню. Та совершенно не обращала на него внимания, пока он тщательно исследовал нижнюю часть материнского тела своим вытянутым хоботом. Она даже не остановилась, и малыш снова свалился. Она обернулась, вытянула хобот и затрубила. Леонора и другие слоны ответили ей, а малыш застыл и минут десять покачивался на месте с закрытыми глазами.