Иржи Кршенек - Длинные уши в траве. История косули Рыжки

— Ну, Рыжка, ты же знаешь, что будет кашка, ты пришла как раз вовремя, — говорила Рыжке мама.

Тут раздался топот по лестнице, и наша Ивча выскочила из дому.

— Рыжка вернулась! — кричала она во все горло. — Рыжка вернулась! Рыжка вернулась ко мне!

Естественно! К кому же еще могла вернуться Рыжка, как не к нашей Ивче! Но мне в ту минуту было совершенно все равно, что она говорит. Главное, Рыжка вернулась, главное, ночью в лесу ничего не случилось.

Когда Рыжка съела свою порцию каши, она дала вытереть себе носик и вытащить клещей. Она обнюхала домик, в котором не ночевала впервые, запрядала ушами и подхватила с травы несколько яблоневых и черешневых листьев. Потом стала красиво, уверенно прохаживаться по лужку, обошла кругом свою норку в папоротнике и только возле роз приостановилась, чтобы обгрызть то, что на них еще осталось.

Мы следили за ней и ждали, что еще она станет делать. Бабушка смотрела на нее из окна, вышел и дядюшка, заулыбался и почесал пуп.

А Рыжка спокойно направилась к дороге. Просунула голову в живую изгородь, поглядела налево, потом направо, совсем как человек, который собирается перейти улицу, потом вытянулась и проскользнула сквозь кусты.

Дядюшка пошел к Артуру, непрерывно почесываясь и делая вид, что его ничего не интересует, кроме одного: не спустили ли у Артура за ночь шины? Он не знал, что бабушка глаз с него не спускает. Потом он зевнул во весь рот и разгладил ладонью усы, а когда увидел бабушку наверху, снова зевнул, но скорей прикрыл рот рукой и исчез за домом.

Рыжка стояла на дороге, вся устремившись к косогору, недалеко от того места, где мы протоптали в лесу стежку. Вдруг она свесила уши, пригнулась и легко, одним прыжком, перескочила с дороги прямо на край леса. Она чуть пошатнулась, и я уж подумала, что Рыжка вот-вот скатится назад, но она снова взметнулась, словно бы в ножках у нее были пружины, а потом взбежала по самому крутому подъему и исчезла из виду.

— Да, вот так, — сказал папка. — Лойза, где ты? Поди помоги мне перетащить коптильню.

Они с дядюшкой перенесли ящик туда, где ему полагалось быть, и мама сказала:

— А я пойду еще немного полежу, всю ночь только и делала, что прислушивалась к лесу.

— Да, человек удивительное существо, ему все кажется, что здесь живут по меньшей мере тигры, — поглядел папка на лес. — Просто не верится, что Рыжка сама разрешила все проблемы.

— Рыжка самая умная косуля на свете, — отозвалась Ивча, — правда, дядя?

— Точно, — подтвердил дядюшка. — А после нее — бабушка.

Папка засмеялся, а мама сказала:

— Ей с вами тоже не очень легко. Только не больно-то жалейте себя. Мужчины любят себя пожалеть, что говорить!

— Я все принес в жертву семье, — заявил папка. — Свою молодость и силы. Мне очень любопытно, Лойза, оценит ли это хоть кто-нибудь.

Но тут донеслось от дачи:

— Ты бы лучше побрился. Погляди на Владимира. Он всегда выбрит. Небритый мужик — хуже некуда. И не почесывайся все время, не вздыхай. Не дано тебе ничему радоваться. Уж лучше иди завтракать, а то какао простынет.

Теперь у всех стало хорошее настроение, и печалей вчерашнего дня как не бывало.

МЫ РАССТАЕМСЯ С БАБУШКОЙ, ДЯДЮШКОЙ И С КАНИКУЛАМИ. Если бы не Рыжка, мы бы уехали все — у всех начинаются разные дела в городе. Но Рыжке везет: мама у нас не работает и останется хозяйничать на даче, а мы будем к ней приезжать. Впрочем, с Рыжкой нет теперь особых забот. Она приходит утром и вечером за кашкой, дает себя погладить, выловить клещей, сжует несколько яблоневых и черешневых листиков и снова исчезает в лесу — только ее и видели. Наверное, заходит даже за скалы, все дальше и дальше; когда я прихожу в лес и ищу ее в зарослях, все ее норки пустые. Конечно, я радуюсь, что она такая большая и самостоятельная, но, бывает, и грущу без нее. Я никогда бы не подумала, что лес так быстро и легко отберет у нас Рыжку. Но она не забывает нас и приходит в гости, иной раз поздно вечером, когда мы уже в доме. Вдруг раздается свист, мы подбегаем к двери и видим: на площадке стоит Рыжка и глядит на нас, прижав носик к стеклу. А потом снова исчезает, и ее нет как нет.

Пипша позаботился, чтоб нам не было грустно. Он переселился к нам со своей семейкой и расхаживает по лужайке, точно наседка с цыплятами.

Ночи уже холодные, и когда папка смотрит на реку, на него находит осеннее настроение. Карпы, дескать, ушли в глубину и клюют точно в полдень, как говорит дядюшка. Для прощания с летом папка с дядюшкой задумали большую рыбалку; говорят, что наконец-то расквитаются с рыбами.

Бабушка переживает, что Рыжке в лесу ночью холодно, а потом по привычке начинает пилить дядюшку, пока мама не скажет ей:

— Будет тебе, мама. Вы точно созданы друг для друга, тут и думать нечего. Поди найди-ка мужчину, который не курит, не пьет и мастер на все руки. И в еде совсем не привередлив.

А бабушка говорит:

— Ах, девочка, что ты понимаешь! В молодости я была, что называется, кровь с молоком, взяла от жизни свое…

Мама опять:

— Как ни верти, а у каждого своя судьба…

Когда они вот так разговаривают о жизни, рядом обязательно крутится Ивча, она все мотает на ус, ни одно словечко не ускользнет — до того ей любопытно, о чем взрослые говорят.

С тех пор как Рыжка стала самостоятельная, мне в лес не очень-то и хочется. Тут все по-другому, Рыжки нет как нет, а клещей видимо-невидимо. Утром не менее получаса уходит, пока с Рыжки клещей соберешь, а мама качает головой и говорит:

— А как же другие косули, вот бедняжки!

С тех пор как Рыжка живет в лесу, мы нередко находим на ней и отвратительных коричневых мух, похожих на пауков. Иногда они с крыльями, иногда — без. Я искала в книжке, что это за мухи, но так ничего и не нашла. Вернувшись из города, папка сказал, что один охотник объяснил ему, что эта муха называется «оленья кровососка», она мучит зверей и сосет у них кровь. Мы прогоняем мух и вытаскиваем клещей. Рыжка, какая она ни дикая, все терпит, даже то, что папка во время этой процедуры кладет ее на колени и перевертывает брюшком кверху.

Правда, Рыжка сопротивляется и сопит, но ведь на брюшке и под ножками клещей у нее всегда особенно много, так что волей-неволей приходится терпеть. Папка разговаривает с Рыжкой, гладит ее, а Рыжуля пыхтит, косится на маму, на пинцет в ее руке и, должно быть, говорит себе: «Ладно, ладно, никуда не денешься, я знаю, но уж пора бы вам покончить с этим мучением».

А иной раз на нее нападают комары и слепни, но от них Рыжка сама умеет в два счета избавиться. Подпрыгнет, встряхнется и бегом от них.

Взять ее на колени уже не так просто, я бы и не рискнула. Она ведь ужасно сильная; как начнет дергаться — ни за что не удержишь. У нее теперь все другое, даже зубы — новые, крепкие; когда она разгрызает твердые стебли, так и хрупает. Уши у нее тоже, пожалуй, выросли и удлинились. Когда Рыжка идет по высокой траве, они торчат, словно антенны.