Жан-Анри Фабр - Жизнь насекомых. Рассказы энтомолога

Трубачики кишат в моей изгороди, каждый куст роз, каждый кустик лаванды имеют своего музыканта, на ветвях фисташек звучат их же оркестры. И весь этот маленький мирок перекликается, как будто каждый прославляет сам по себе великую радость жизни.

Чем интересны эти короткоусые прыгуны, разнообразные кобылки и саранча? За исключением вредных видов, прославившихся наносимыми ими опустошениями, очень немногим. Но размножение их заслуживает внимания.

В конце августа, немного раньше полудня, посмотрим на пруса — итальянскую саранчу, самого бойкого скакуна наших мест. Это крепкое насекомое, с сильными ногами и короткими надкрыльями, едва достигающими конца брюшка. Он рыжеватого цвета, в бурых пятнах; его задние голени винно-красного цвета, красные на внутренней стороне и задние бедра; крылья у основания розовые.

Самка пруса живет у меня под сетчатым колпаком. На солнышке и всегда у края колпака она выбирает место для откладывания яиц. Медленным усилием она опускает свое брюшко отвесно в песок. У нее нет орудий для рытья, и ей очень нелегко погрузить брюшко в песок.

Наконец она устроилась, глубоко погрузив вытянувшееся брюшко в песок. Время от времени заметно, что она напрягается, и тогда же голова ее чуть двигается, словно слегка несколько раз кивает. Это яйцо выпускается из брюшка. Только эти едва различимые движения и показывают, что перед нами — живое насекомое. Так неподвижна самка.

Проходят тридцать–сорок минут, и вдруг самка вытаскивает из песка брюшко и прыгает в сторону. Она даже не посмотрит на то место, где остались ее яички, не закроет отверстия в песке. Да, самка пруса не может служить образцом заботливости.

Другие саранчовые ведут себя несколько иначе. Голубокрылая кобылка, например, не скачет сразу прочь, а заметает отверстие, проделанное в песке ее брюшком. Она так усердно заметает и даже утаптывает задними ножками это отверстие, что потом и его следов не найдешь. Роя песок, а главное заметая и утаптывая его, самка задевает задними бедрами за надкрылья: раздается нежное стрекотание. Курица, когда снесется, кудахчет: громкими криками оповещает всех окружающих. Можно сказать, что и многие кобылки проделывают то же самое.

Самая крупная из кобылок наших мест — египетская кобылка. Она соперничает в росте со схистоцеркой — прожорливой африканской саранчой, опустошительницей полей и плантаций. Но в отличие от нее египтянка — безвредное насекомое. Мне удалось сделать несколько наблюдений над ней в садке.

Египетская кобылка откладывает яйца в конце апреля. Как и у самок других саранчовых, на конце ее брюшка находятся две пары створок короткого яйцеклада. Они выглядят массивными крюками, причем концы верхней пары направлены кверху, а нижней — загнуты книзу. Обе пары могут сближаться и широко расходиться. Согнув отвесно свое длинное брюшко, самка впивается в землю створками яйцеклада и движениями их просовывает брюшко все глубже и глубже. Разглядеть, как работают эти створки, невозможно: они скрыты в земле. Удобная для откладывания яиц почва не всегда отыскивается с первого раза. Я видел, как самка раз пять опускала брюшко в землю и проделала пять углублений, прежде чем нашла удобное место. Только на шестой раз она так глубоко погрузила в землю брюшко, что ее крылья распластались на поверхности.

Брюшко скрылось в земле, самка притихла... Но вот брюшко мало-помалу появляется из-под земли. Я готовлюсь наблюдать. Створки яйцеклада все время двигаются и взбивают в пену слизистую жидкость, выделяемую самкой на конце брюшка. Это вспененное вещество вскоре затвердевает и образует у входа в ямку нечто вроде пуговицы — комочек, резко выделяющийся своей белизной на сером фоне почвы. Закрыв вход пенистой пуговкой, самка удаляется. Вскоре она начинает откладывать в другом месте новую порцию яиц.

Я прослеживаю откладывание яиц у ряда видов кобылок. Заметенные песком ямки меня не смущают: я хорошо знаю, где искать кладку яиц той или иной кобылки. И когда наступило время наведаться к ним, нож легко открывает их на глубине нескольких сантиметров.

Кладки яиц — кубышки — у разных видов довольно разнообразны, но всегда это чехол из затвердевшей пены. Песчинки и частички почвы, налипшие на этот чехол, образуют шероховатую корочку. Внутри — пена и яички, занимающие нижнюю часть кубышки. Верхняя часть кубышки, иногда очень большая, целиком состоит из неплотной пены. Во время выхода личинок эта часть играет определенную роль, а потому я назову ее «трубой восхождения». Все кубышки расположены почти отвесно и заканчиваются почти на поверхности земли.

У египетской кобылки кубышка цилиндрическая, около восьми миллиметров длиной. У голубокрылой кобылки она имеет вид запятой. Ее широкий нижний конец содержит около тридцати оранжевых яиц; вверху — пена. Кубышка бескрылой кобылки почти такая же, но яиц только около двух дюжин, и они темные, рыжевато-бурые, с красивым узором из углубленных точек. У пруса кубышка состоит из двух частей. Нижний этаж наполнен яйцами, верхний занят пеной; между этажами очень узенький проход.