Сабина Кюглер - Ребенок джунглей: Реальные события

Отец первым взял слово и сказал, что пришел не как вождь, а как слуга. Он не будет угрожать власти вождя Баоу, а, наоборот, хочет ей подчиниться. Он выразил желание жить у фаю вместе со своей семьей, изучать их язык и стать частью племени. Но только если вождь Баоу даст на это свое разрешение.

После этого он спросил прямо: «Вождь Баоу, будет ли твое согласие на мой приезд сюда с моей семьей?» Вождь Баоу наклонил голову и глубоко задумался. Все присутствовавшие молча смотрели на него и ждали. Через минуту тот поднял голову и ответил: «Да, белый человек, я даю тебе это право. Я хочу, чтобы ты приехал и жил среди нас».

Все вздохнули с облегчением. Накире сиял от радости, и отец рассказывал мне, что этот момент был одним из счастливейших моментов в его жизни. («Конечно, за исключением рождения моей дочки Сабины», — подмигнув, добавил он.) Отец спросил, где ему можно построить дом.

«Вот здесь», — ответил вождь Баоу, показав рукой вниз. Там отец и выстроил наш первый дом.

Не случайно вождь Баоу считался одним из наиболее почитаемых вождей в племени фаю. Он был умен, взвешивал каждое решение и всегда опирался на логику и здравый смысл. Отец не знал тогда, что поляна, на которой ему разрешили ставить дом, находится на нейтральной территории между землями всех племен.

Решение вождя Баоу гарантировало нам абсолютный нейтралитет. Никто из рода не мог считать отца своей собственностью или захватить его в свою собственность. Только так можно было гарантировать, что из-за него не будет споров.

Прежде чем перевезти нас, отец еще несколько раз летал в Данау Бира и назад в джунгли. Во-первых, чтобы укрепить доверие фаю и поближе познакомиться с их языком и культурой. Во-вторых, чтобы построить новый дом.

Для этого он обратился за помощью к двум дани из Данау Бира. Перед отлетом на базу один из них оставил снаружи свой длинный нож. Его сразу же схватил один из воинов фаю. Уже был слышен шум мотора, когда дани подошел к отцу и пожаловался, что воин отказывается отдавать ему нож. Отец вышел и попытался договориться с фаю, но он ответил «нет». Отец начал злиться и попытался объяснить, что нож принадлежит дани, который сейчас должен улететь. Но фаю лишь приплясывал и твердил, что если он непременно хочет нож, то должен его отнять. С недовольным видом отец силой вынудил его отдать нож.

Когда вертолет улетел, фаю тут же подошел к отцу и потребовал новый нож. Отец был удивлен и обратился за помощью к Накире, своему советнику по языку и культуре:

— Действительно ли я должен отдать нож этому человеку? — спросил он.

Накире посмотрел на него с изумлением:

— А разве ты еще не отдал?

— Нет, — ответил отец, — в конце концов, это был не его нож, почему я должен давать ему взамен новый?

И тогда Накире объяснил:

— Когда кто-нибудь находит предмет, который просто лежит, незакрытый, то для фаю это значит, что каждый, кто его найдет, становится его законным владельцем. Поскольку ты заставил фаю отдать его собственность, теперь обязан возместить убыток.

Довольно сложно, по крайней мере, для нас. Отец сдался, вышел на улицу и отдал фаю новый нож. Это было началом длительного процесса обучения. Мы все должны были многому научиться и многое заново осознать — в январе 1980 года моя семья поселилась среди фаю.

Трудно поверить, но жизнь в джунглях скоро стала для нас привычной. Установился распорядок дня, который, вероятно, есть в каждой семье.

Когда я просыпалась по утрам, было уже светло. Я быстро искала что-нибудь из одежды, затем мы вместе завтракали и делали уроки. Для меня это всегда было настоящей пыткой. Я постоянно отвлекалась — смотрела в окно, слушала мелодичный говор фаю и шум реки, которая несла свои воды прямо под нашим домом. Птицы и солнце манили меня, казалось, что они зовут меня на улицу. Время от времени в окна заглядывали мои друзья — маленькие фаю — и знаками показывали, что уже давно хотят со мной поиграть. Но мама была очень строга, и я должна была сидеть дома до тех пор, пока не сделаю все упражнения.

Часто я пыталась разжалобить ее: «Посмотри, там на улице ребенок, у него такое печальное лицо... Мне кажется, он ждет меня!»

«И твои упражнения по английскому тоже ждут тебя», — сухо отвечала мама.

Наше образование было построено по американской корреспондентской программе для детей из западных стран, которые росли вне цивилизации и хоть в какой-то мере должны были учиться. Каждые две недели учитель или учительница из Данау Бира исправляли наши задания. Когда не оказывалось ни одного учителя, всегда находился иностранец, готовый нам помочь. Эта программа в сравнении с программой обучения детей в Европе и Америке была сильно сокращена. У нас было всего четыре предмета: математика, география, английская грамматика и история.

Позже, когда мне исполнилось девять лет, у нас появились настоящие учителя из Америки. Два года они жили в Данау Бира, чтобы повысить уровень нашего образования — образования детей джунглей. И сегодня я удивляюсь их смелости и терпению. Сначала им было трудно справляться с небольшой группкой одичавших детей. Но вскоре они сумели наладить успешно функционирующую систему: когда мы приезжали в Данау Бира, чтобы запастись продуктами и другими жизненно необходимыми вещами, такими, как мыло или керосин, они исправляли наше домашнее задание и давали нам новое, которое мы обязаны были выполнить до следующего приезда.

В те годы смысл обучения был мне непонятен, и что я больше всего ненавидела — так это математику. «Я просто не понимаю этого!» — воскликнула я как-то, разозлившись.

Кристиан, которому тогда было всего пять, высунулся из-под стола, где он преследовал большого паука.

«Сабина, — сказал он своим тоненьким голоском, — нас трое детей, и если мама даст каждому по три конфетки, то будет девять». Голова снова исчезла под столом. «А откуда мама возьмет столько конфет?» — с раздражением спросила я.

Мама все слышала и, удивленная математическими способностями сына, спросила: «Кристиан, там на дереве пять птиц, и охотник застрелил одну из них. Сколько осталось?»

Голова появилась из-под стола. «Ни одной», — ответил он быстро.

«Почему?» — озадаченно спросила мама.

Кристиан вздохнул и ответил: «Они все улетели, потому что охотник своим выстрелом наделал слишком много шума». Голова опять исчезла. А мама не смогла удержаться от смеха.

Кристиан действительно мог отвечать разумно, подумала я с завистью, — логично и практично. Мои же старания избегать трудных вопросов никогда не увенчивались успехом. Когда мама однажды спросила, как называется столица Англии, у меня случился очень убедительный приступ головокружения, и я упала на пол со стула. Совсем не впечатленная моим представлением, мама вылила на мою голову стакан воды.