Михаил Кречмар - Мохнатый бог

Нашими проводниками были двое местных молодых, но очень искушённых охотников. Собственно говоря, это был их участок, с которого они жили. Я буду их называть Первый Местный (который, собственно говоря, и командовал охотой), специалист именно по добыванию медведей, и Второй Местный — несколько на подхвате.

С днём охоты нам невероятно повезло. Он выдался тёплый, безветренный, небо чуть затянуто лёгкой дымкой. Размявшись пешком километра четыре по «бураннику», мы встали на лыжи и пошли до потайного зимовья-переходнушки, которое мужики ещё не достроили.

Первые «медвежьи деревья» они показали нам перед избушкой — три огромных тополя стояли недалеко друг от друга, у одного было видно боковое дупло с обкусанными стенками.

«Лазил туда, значит, — удовлетворённо сказал Первый Местный. — Знать бы, остался он там или нет».

Мы шли по краю террасы, и двадцатиметровые тополя внизу отнюдь не выглядели теми великанами, которыми оказывались при ближайшем рассмотрении.

Места, по которым мы двигались, были совершенно замечательными. Смешанный лес, в котором, с подъёмом, стали преобладать ель и кедр — эдакие тёмно-зелёные свечи в буром тополево-осиновом редкостое. Огромные тополя как поражали моё воображение два года назад, так и продолжают поражать. Я даже затрудняюсь сказать, сколько обхватов имеют эти гиганты в диаметре. Мне сразу вспоминаются мэллорны во «Властелине колец» — да, вот в нашем краю тоже растут деревья-гиганты! Собственно говоря, именно в этих гигантах и находят своё убежище белогрудые медведи.

«То самое» дерево было около двенадцати метров высотой и росло внутри тесного каменистого распадка, крутые склоны которого поросли густым старым кедрачом. Второй Местный снял с плеча мешок (обыкновенный холщовый мешок с лямками) и вытащил из него маленькую бензопилу-сучкорез. Первый Местный очень серьёзно расставил нас вокруг дерева, причём самое серьёзное внимание уделялось поведению человека с пилой. По задумке, он должен был пропилить в стволе дерева небольшое отверстие, чтобы добраться до дупла и поглядеть, есть там зверь или нет. Как объяснял наш провожатый, медведь из берлоги выходит обычно ну о-о-очень неохотно, но раз на раз не приходится — случается, что вылетает свечой и сразу бросается вниз по стволу. В общем, никакой уверенности, что будет так, а не иначе, быть не должно. В любом случае с медведем не шутят. Даже с маленьким.

В общем, взяли мы под прицел обломанный ствол тополя, наш провожатый загремел бензопилой, прорезал окошко, потом вздохнул и заглушил агрегат. «Снег внутри. Медведь не ложился». Мужики затыкают дырку куском бревна — «так всегда делаем, авось на следующий год ляжет». Мы разочарованно повесили ружья на плечи, я спрятал фотоаппарат, и мы двинулись обратно.

Тут подоспело следующее дерево. Собственно говоря, там было два дерева с дуплами — оба толщиной в несколько обхватов, оба исцарапанные зверями. Первый Местный осматривает оба и, не объясняя причин выбора, кивает на то из них, которое стоит ближе к борту долины. Мы с Антоном крутимся неподалёку, оба Местных возятся у комля — словом, ничто не напоминает той строгой расстановки по номерам, которая присутствовала в первом случае. Опять гремит бензопила, и вдруг один из ребят возбуждённо говорит: «Лежит, лежит. Сейчас будем брать!»

Второй Местный подходит к нам и протягивает клок шерсти, вырванный бензопилой. После этого начинает поиск лучших позиций.

Дело усугубляется тем, что дерево это высокое и имеет развилку на высоте около десяти метров. Один конец этой развилки вполне живой и тянется вверх ещё метров на десять. Второй же направлен в сторону, он пуст внутри, и в нём невооружённым глазом просматриваются несколько дырок. Кроме того, есть и главный выход — прямо обломанный кусок ствола. Первый Местный объясняет, что не всё так просто — во-первых, стрелять в медведя надо только тогда, когда он вылезет наружу (иначе замаемся доставать его из дерева); во-вторых, надо хорошо продумать, как он будет вылезать и на какую строну. Медведь — он тоже делан не чем попало, он понимает, что пришла смерть, что положение его безвыходное, и он через себя извернётся, но попытается спастись. Поэтому Первый Местный расставляет нас с особым тщанием, предоставляя Антону наиболее выигрышное место. У него Benelli М3 с коротким стволом, патроны Rottwail, снаряжённые пулями Бреннеке весом 39 граммов. При контрольном отстреле они показали феноменальную кучность — практически сливаются пробоинами. Расстояние метров тридцать. Первый Местный рекомендует ставить пулю. Было бы чуть поближе, я бы немного поспорил в пользу картечи. Тем не менее Антон всё равно ставит картечь четвёртым зарядом.

В это время Второй Местный колдует возле комля с пилой. Пила работает плохо, глохнет, медведь внутри сердится и пытается поймать шину зубами. Я ему в принципе не завидую. А в этом конкретном случае — и подавно. Местные, посовещавшись, решают развести костёр, нагреть над ним пилу и продолжить процесс доставания медведя из дерева. В промежутке Второй Местный тыкает прутиком в щель от пилы, медведь выркает и ловит прутик зубами. Тут же крутится Найда, маленькая сухоногая лаечка Первого Местного, истерически лает на щель, заводя сама себя до собачьей истерики. Попутно Второй Местный пытается собрать дрова для костра, перемежая свои действия замечаниями вроде «лес есть — дров нету» и прочими таёжными открытиями и мудростями. Наконец дрова собраны, костёр горит, и мужик держит над костром пилу, словно собрался приготовить из неё шашлык.

Пила, действительно, заводится, и Второй Местный начинает вырезать окошко в стволе — размером где-то 15x15 сантиметров. До дупла расстояние где-то сантиметров 25, шина пилы короткая. Но в какой-то момент сухая половина дерева начинает трещать и качаться — медведь пошёл наверх. «Пошёл! Пошёл!» — кричит Первый Местный, и Второй Местный бросает пилу и отскакивает в сторону с карабином в руках.

Белогрудый медведь рвётся наружу в клубах дыма.

Но ствол перестаёт качаться, и, простояв минуты две наготове, местные начинают реализовывать вторую часть плана.

«Наверху засел. Надеется, что мы уйдём. Выкуривать придётся», — говорит Первый Местный, стоя в двадцати метрах в стороне и держа под прицелом дупло.

Я предлагаю выстрелить по дереву несколько раз, естественно, в то место, где медведя гарантированно нет. Первый Местный утверждает, что это совершенно бессмысленно, много раз пробовано, и вообще… Тем не менее я жертвую четырьмя патронами из своего «Вепря-Супер». Полуоболочечные пули пробивают огромное дерево насквозь, но что толку… Отсутствие всякого шевеления подтверждает правоту профессионала.