Дайан Фосси - Гориллы в тумане

Но произошло неожиданное. В апреле 1973 года, когда Кэрри было десять с небольшим месяцев, один из моих следопытов наткнулся на тело малыша на тропе, по которой группа 5 убегала после встречи с одиноким серебристоспинным самцом. При осмотре трупа я обнаружила десять ран от укусов разной силы. У Кэрри была сломана бедренная кость и перерезана кишка, в результате чего начался перитонит и наступила смерть. Когда я делала обмеры и фотографировала останки, то обнаружила на ладонях обеих рук малыша розовые отпечатки от впившихся в кожу ногтей. Так я впервые столкнулась с детоубийством среди горилл, обитавших на горе Високе.

На следующее утро после обнаружения тела Кэрри мы пошли по следам, и выяснилось, что серебристоспинный самец-одиночка напал на группу 5 во время дневного отдыха. Судя по многочисленным отметинам из жидких экскрементов и крови по пути следования горилл, встреча была довольно бурной. Кэрри бросили в пятистах метрах от места встречи, и группа 5 бежала еще добрых полтора километра, а потом принялась строить примитивные ночные гнезда. Когда мы вышли на контакт с группой, оказалось, что Бетховен, Эффи, Маркиза и Идано были сильно искусаны, скорее всего неизвестным одиночкой.

После смерти Кэрри поведение Бравадо изменилось. Она стала общаться с подростками и детенышами группы. Когда Бравадо пускалась за убегавшими малышами или играючи вступала с ними в борьбу, выражение озабоченности, не сходившее с ее лица в дни материнства, исчезало. Мне трудно было понять такую перемену ее поведения, ведь меня очень расстроила внезапная смерть Кэрри, а Бравадо, против моего ожидания, не выказала ни боли, ни страдания. Мне еще предстояло узнать, что почти любая мать, родившая в первый раз, будет вести себя точно так же, как и Бравадо после гибели Кэрри. Такое поведение объясняется возможностью укрепления уз, связывающих мать с остальными членами семейства в результате трагического происшествия. Вероятно, оно вызвано и внезапным обретением свободы после долгих месяцев ухаживания за детенышем во время кормежки и переходов.

Через два месяца после смерти Кэрри у группы 5 произошел контакт с небольшой окраинной группой, состоявшей, как мы полагали, из одного серебристоспинного самца и одного черноспинного. Дочь Эффи Пайпер и Бравадо, которой тогда исполнилось восемь лет, перешли в новую группу, обитавшую далеко от района исследований на склонах горы Карисимби. Поэтому после июня 1973 года их больше никогда не удавалось опознать однозначно. Мне было очень грустно от расставания с двумя самками, которых я знала с самого детства, а также от мысли, что я никогда не узнаю об их дальнейшей судьбе и под записями Карисоке о них придется подвести черту.

В результате перехода двух самок в другую группу и ухода Бартока и Брамса количество членов группы 5 уменьшилось с пятнадцати в 1967 году, когда я впервые вышла на нее, до десяти в июле 1973 года. За это время в группе родилось еще четыре детеныша. Вскоре после смерти Кэрри произошло еще одно несчастье — скончалась застенчивая стареющая Идано, и группа 5 лишилась еще одной взрослой самки. Незадолго до смерти у нее наблюдались слабость и ухудшение здоровья. В последние дни ее жизни при переходе с места на место Бетховен задавал такой темп, чтобы она не отставала от группы. Он спал рядом с ней в ночь ее смерти. Вскрытие, произведенное в Университете Бутаре, выявило, что она страдала от хронического энтерита, перитонита и плеврита, но непосредственной причиной смерти был инфекционный гепатит. Вскрытие также показало, что у Идано был выкидыш, очевидно во время трагического бегства после смерти Кэрри.

Среди оставшихся в группе 5 взрослых самок — Эффи, Маркизы и Лизы — главенствующая Эффи оставляла впечатление наиболее опытной матери и обладала самым ровным характером из всех горилл, с которыми мне приходилось сталкиваться. Благодаря терпению, твердости характера, сильному материнскому инстинкту и необычайной близости к Бетховену, отцу ее детей, Эффи удалось вырастить своих малышей в высшей степени успешно. Сочетая строгость с лаской, Эффи воспитала в детях чувство любви и спокойствия в период формирования их личности, а также чувство уверенности в себе, которые они сохранили уже будучи взрослыми. Взаимоотношения Эффи с ее тремя отпрысками — Таком (14 месяцев), Паком (55 месяцев) и Икаром (предположительно 11 лет — в 1973 году) — отличались необыкновенной гармонией. Казалось, что эта четверка составляет тесно сплоченную мини-семью в рамках группы 5. Они одинаково вели себя по отношению к другим членам группы и обладали удивительным физическим сходством. Внешне, если не считать разницы по расположению ноздрей, по клочкам седеющей шерсти вокруг шеи, по расходящемуся косоглазию. Последняя особенность, характерная для клана Эффи, никоим образом не сказывалась на остроте зрения.

Второй клан по материнской линии в группе 5 возглавлялся Маркизой, самкой, чей возраст в момент нашего знакомства равнялся двадцати пяти годам. В 1967 году у более пожилой, но не столь плодовитой Маркизы был всего один ребенок, дочь Пентси, которой в то время было около семнадцати месяцев. В январе 1971 года, когда Пентси исполнилось четыре с половиной года, у Маркизы родился тощий мальчонка, названный мной Зизом. Клан Маркизы тоже был отмечен пороком развития — синдактилией, или наследственным сращением двух или более пальцев на руках или ногах. Эта аномалия, очевидно вызванная кровосмешением, наблюдалась и среди горилл из других групп, населявших склоны гор Вирунга. Но, как и косоглазие, она ни в коей мере не стесняла животных.

Зиз явно был маменькиным сынком, но Маркиза редко обращалась с ним столь же искусно, как Эффи со своими детьми. В отличие от отважных отпрысков Эффи Зиз ни на шаг не отставал от Маркизы и закатывал шумные истерики, как только она исчезала из виду хоть на минутку. Когда Зизу шел третий год, он еще сосал грудь и жалобно пищал, если Маркиза пыталась отлучить его от материнского молока.

Лиза, третья самка из оставшихся в группе 5 в 1973 году, занимала низшую ступеньку в табели о рангах. Ее старшей дочери Никки было около семи лет, когда та перешла в другую группу почти одновременно с Бравадо и Пайпер. Никки ушла ночью, и группа 5 бежала целых пять километров от того места, где произошла встреча с одиноким самцом. Внезапный уход Никки оставил Лизу с единственным ребенком, с очаровательнейшей трехлетней Квинс. В отличие от мамы Лизы с ней с удовольствием общались прочие члены группы, особенно во время игр и сеансов ухаживания. У Квинс с раннего детства сильно проявились материнские инстинкты, и ей было дозволено возиться с малышами Эффи и Маркизы. Хотя Квинс была старше Зиза всего на семь месяцев, она всегда проявляла о нем заботу, когда он на короткое время разлучался с Маркизой или ему не позволяли сосать грудь.