Жак-Ив Кусто - Жизнь на краю земли

Нам видно, как вдали от бухточки, где причаливала вчера группа Фалько, перелетают со скалы на скалу большие черно-белые утки, но определить, какого они вида, с такого расстояния невозможно.

На южном и юго-восточном побережье острова Оберваторьо нас больше всего поразили разнообразные «выступления» морских птиц, в частности белобрюхих бакланов и уток. Я не оговорился — именно «выступления», потому что у нас создалось полное впечатление, что мы присутствуем на концерте. Ныряющие утки — сильные птицы пепельносерого цвета с желтыми лапками и клювом, непревзойденные подводные пловцы, которые, однако, не способны летать, — выходя из грота, исполняют для нас первоклассный номер: быстро-быстро мчатся по волнам, гребя крыльями, как веслами… Испанцы называют этот вид pato a vapor; точно так же — «steam duck», то есть «утка-пароход», — окрестил его, впервые увидев, Фицрой, капитан «Бигля». На языке же ученых этот вид называется Micropterus patagonicus. Крылья уток-пароходов, дальних родичей кряквы, слишком малы, чтобы поднять в воздух тяжелое тело (6-10 кг). Когда птицы машут крыльями, они действительно становятся похожи на лопатчатые колеса пароходов начала XIX века…

Гигантский буревестник часто посещает берега Патагонии и Огненной Земли; эта великолепная парящая птица почти таких же размеров, как альбатрос.

Огромные желтые «брови» хохлатого пингвина делают его примечательной «фигурой» южных берегов Патагонии.

По-английски его зовут rockhopper — «прыгун со скалы»; как все пингвины, он прекрасно плавает — если, конечно, как в данном случае, не чистит неторопливо свои перья…

Справедливости ради следует сказать, что утке-пароходу все же удается подняться в воздух и пролететь какие-нибудь 100 м, но только на первом году жизни. Долгое время летающий молодняк ошибочно принимали за самостоятельный вид, который даже получил название Micropterus cinereus.

На восточном и северо-восточном побережье Обсерваторьо любуемся другими представителями мира пернатых. Есть тут и виды, которые мы до сих пор не встречали. Самый забавный из них — хохлатый пингвин (Eudyptes chrysocome). На английском языке он называется rockhopper — «прыгун со скал». Это пингвин средних размеров, с чернобелым оперением, характерным для всего семейства, но, в отличие от остальных видов, голова его украшена двумя желтыми хохолками длиной примерно сантиметров семь, как бы продолжающими тоже желтые «брови».

Буро-красный клюв, алые глаза, розоватые лапки в сезон любви эти очаровательные птицы собираются в колонии по несколько тысяч особей. Самец и самка устраивают гнездо в какой-нибудь ямке или маленькой впадинке, устилая его мелкими камешками и травой (злаками рода Роа, мятликом). Из двух-трех яиц, отложенных самкой, вылупливаются после долгого высиживания (32–34 дня) птенцы, которые еще в течение 60–70 дней требуют родительских забот. Питается хохлатый пингвин главным образом эуфазиевыми рачками*, которые известны под обиходным названием «криль». Самые страшные его враги — поморник, гигантский буревестник, морской котик [31] Южный морской котик, как и его северный собрат, питается рыбой и головоногими моллюсками, главным образом кальмарами. — Прим. ред. , морской леопард и косатка.

В колонии пингвинов мы задерживаемся довольно надолго. Пингвины ходят к морю одним и тем же путем, и потому в некоторых местах трава совсем вытоптана и даже проложены настоящие тропинки. Фалько минут десять проводит под водой посреди прибрежных зарослей бурых водорослей. Рыб он там не встретил почти никаких, зато ему попалось множество морских ежей, съедобных моллюсков, актиний и великолепных ярко-оранжевых и нежно-синеватых морских звезд.

Северное, северо-западное и западное побережья острова, откуда виден остров Эстадос — черная громада, задевающая вершинами за облака, — навсегда останутся в нашей памяти как рай ушастых тюленей.

Морские котики «dospelos» стали редкостью. Колония, которую мы нашли на острове Обсерваторьо, — одна из последних в мире.

Секачи дерутся за стадо самок; но хозяин гарема не так строго следит за самками, как это делается у морских слонов.

Сначала, обогнув небольшой мыс, замечаем стадо южных морских львов — тот же вид, что мы встречали на Вальдесе. Вероятно, сейчас у них медовый месяц. Самка нежно обнимает глянцевыми ластами крупного самца, а он, клянусь, целует ее… Спустя какое-то время произойдет совокупление. Потом оплодотворенная самка покинет своего минутного господина и в компании одних только сестер отправится в летнюю миграцию к антарктическим водам. Разделение полов (в течение большей части года самцы и самки живут отдельно), затем короткие весенние встречи на местах воспроизводства вида — характернейшая черта биологии ластоногих.

А в 50 м от гарема южных морских львов нас ждет гораздо более важная находка — подарок то ли случая, то ли удачи, то ли бога исследователей — колония южных морских котиков «dos pe!os» (Arctocepha-lus australis). Доктор Дюги не ошибся вчера, когда смотрел в бинокль. Около сотни морских котиков — этих живых сокровищ, только что нами найденных, — спокойно отдыхает на прибрежных травах и скалах в том самом месте, которое наш ученый маммолог указал Альберу Фалько.

Такой редкий вид, считавшийся уже исчезнувшим, не изучишь за несколько часов. Однако вот-вот стемнеет. Принимаем решение вернуться завтра к острову Обсерваторьо на «Калипсо», а остаток дня сегодня посвятить исследованию Эстадоса. Мне кажется, что так у нас, с одной стороны, появляется шанс найти другие колонии котиков «dos pelos» и на острове Эстадос, где они тоже, наверное, есть, а с другой — у нас будет возможность более детально изучить колонию, обнаруженную на островке Обсерваторьо. Сразу же возвращаемся на судно и распределяем задания.

Несколько человек отправляются на зодиаке в бухту Кука и совершают там рекогносцировочные погружения. Вот они показываются на поверхности — слишком сильное волнение помешало им выполнить все намеченные работы. Дно, которое они наспех «облетели» в гидрокостюмах, видимо, небогато жизнью: самое интересное, что им встретилось, — какая-то рыба, вроде триглы средних размеров.