Джеральд Даррел - Три билета до Эдвенчер. Путь кенгуренка.

— Это она, проклятущая, — торжествующе сказал я.

— Что она делает? — спросил Смит.

— Шут ее знает. Только лучше пойти и прекратить это безобразие, не то она подымет на ноги весь дом.

Мы тихонько сошли по лестнице и стали в тени кустов. Капибара с величественным видом восседала перед сеткой. Время от времени она наклонялась вперед, подцепляла изогнутым зубом проволоку, оттягивала и отпускала, так что вся клетка начинала звенеть, словно арфа. Капибара прислушивалась к звуку, пока он не замирал, затем приподымала свое грузное тело и со всей силой хлопала задними лапами по жестяной поилке. Должно быть, она аплодировала самой себе.

— По-твоему, она хочет удрать? — спросил Смит.

— Нет, ей это просто нравится. Капибара исполнила еще один наигрыш.

— Этому надо положить конец, не то она всех перебудит.

— А что тут поделаешь?

— Уберем жестянку, — со свойственным ему практицизмом заметил Смит.

— Да, но клавикорды-то останутся.

— Завесим чем-нибудь клетку, — сказал Смит. Итак, мы убрали жестянку и завесили клетку мешками, полагая, что исключительно лунный свет располагает капибару к музицированию. Только мы убрались, как она снова принялась за свое.

— Как же быть? — в отчаянии спросил Смит.

— Давай ляжем и сделаем вид, будто мы ничего не слышим, — предложил я.

Мы улеглись. Треньканье продолжалось. Где-то в доме хлопнула дверь, в коридоре послышались шаркающие шаги, к нам постучали.

— Кто там? — откликнулся я.

— Мистер Даррел, — раздалось за дверью. — Мне кажется, у вас кто-то убегает. Кто-то сильно шумит в палисаднике.

— Правда? — удивленно спросил я, повышая голос, чтобы перекрыть треньканье. — Большое спасибо, что сказали. Сейчас сходим посмотрим.

— Будьте любезны. Там у вас непорядок, вы слышите?

— Да, да, теперь слышу. Прошу прощения за беспокойство, — учтиво ответил я.

Шаги удалились, мы со Смитом молча переглянулись. Я вылез из постели и подошел к окну.

— Заткнись! — прошипел я. Капибара продолжала солировать.

— Идея! — вдруг сказал Смит. — Отнесем ее к Музею, там сторож присмотрит за ней до утра.

Ничего разумнее нельзя было придумать, и мы начали одеваться. Тем временем еще двое постояльцев пришли любезно предупредить нас, что у нас кто-то убегает. Мы были явно не одиноки в своем стремлении убрать капибару куда подальше. И вот мы спустились в палисадник, обмотали ящик еще несколькими мешками и двинулись вдоль по дороге. Недовольная тем, что ее потревожили, капибара забегала взад-вперед по клетке, раскачивая ее, словно качели.

Хотя до Музея было каких-нибудь полмили, мы трижды останавливались передохнуть, и капибара трижды наигрывала нам свои мелодии. Наконец мы обогнули последний угол, вот уж и ворота Музея показались — и тут мы наткнулись на полисмена.

Мы все трое остановились и с подозрением воззрились друг на друга. Полисмен явно недоумевал, с чего бы это двум расхристанным джентльменам волочить по улицам гроб в такой час, когда им полагается быть в постели. Он отметил про себя выглядывающие из-под верхней одежды пижамы, отметил загнанное выражение наших лиц и особенно отметил гроб, который мы несли. В этот момент из гроба донесся удушаемый всхрап, и у полисмена глаза полезли на лоб; не иначе как эти вурдалаки собираются заживо похоронить какого-то несчастного! Похоже, он вовремя подоспел. Он кашлянул и неуверенно произнес:

— Добрый вечер. Чем могу быть вам полезен?

Тут только до меня дошло, до чего трудно сколько-нибудь убедительно объяснить полисмену, зачем нам загорелось в час ночи проносить по улицам капибару в гробу. Я беспомощно взглянул на Смита, Смит беспомощно взглянул на меня. Собравшись с духом, я чарующе улыбнулся блюстителю порядка.

— Вечер добрый, констебль. Мы несем капибару в Музей, — сообщил я и тут же сообразил, как нелепо звучит такое объяснение. Полисмен был того же мнения.

— Простите, сэр, что вы несете? — спросил он.

— Капибару.

— А что это такое?

— Вид грызунов, — выпалил Смит, почему-то считавший само собой разумеющимся, что все люди обязаны обладать хоть малейшими познаниями в зоологии.

— Это такое животное, — поспешно пояснил я.

— Ага! — сказал полисмен с деланным интересом. — Животное, говорите? И можно взглянуть на него, сэр?

Мы опустили клетку на землю и стали разворачивать многочисленные мешки. Полисмен посветил в клетку карманным фонариком.

— Ой! — воскликнул он с удивлением, на этот раз неподдельным. — Водяная крыса!

— Совершенно верно, — с облегчением подтвердил я. — Мы несем ее к Музею. Она слишком шумит возле пансиона, где мы живем, и не дает нам спать.

Таким образом все разъяснилось, а капибара к тому же музыкально позвенькала, как бы подтверждая этим правдивость наших слов, после чего полисмен стал необычайно любезен. Он даже помог нам тащить клетку на последних остающихся до Музея ярдах, и мы все вместе стали кликать ночного сторожа. Однако Музей безмолвствовал, и скоро стало ясно, что сторожа тут нет. Капибара продолжала свой концерт, а мы, стоя вокруг клетки, в повышенных тонах, чтобы перекрыть музыку, принялись обсуждать, как быть. Выход подсказал полисмен.

— Крысу можно отнести на скотобойню, — предложил он. — Там есть ночной сторож, это точно.

Так мы и решили. Он объяснил нам, как пройти на бойню, и мы снова тронулись в путь с тихонько раскачивающимся между нами ящиком-гробом. У пансионата, мимо которого пролегал наш путь, мы остановились отдохнуть.

— Оставим ее здесь и сходим сперва на бойню, — сказал я. — Не к чему таскать ее в такую даль, а вдруг там откажутся ее принять?

Итак, мы оставили капибару в палисаднике и пошли по безлюдным улицам. В конце концов, немного поплутав, мы отыскали бойню. К нашей радости, в одном из верхних окон горел свет.

— Эге-гей! — крикнул я. — Сторож! Эгей!

Молчание.

— Он, наверное, спит, — недовольно сказал Смит.

Я поднял камешек, крикнул и бросил им в окно. После долгой паузы окно растворилось, и в нем показалась голова старого негра.

— Эй, сторож! — жизнерадостно начал я. — Простите, что приходится вас беспокоить. Не смогли бы вы пристроить у себя нашу капибару, всего лишь на одну ночку?

Старый негр тупо глядел на нас.

— Что там у вас? — наконец спросил он.

— Не смогли бы вы пристроить у себя... э-э.. водяную крысу?

— Водяную крысу? — переспросил сторож и покрепче ухватился за подоконник, словно мы собирались вскарабкаться к нему наверх и укусить его.

— Да, водяную крысу.

Мы молча таращились друг на друга. Я чуть не свернул себе шею, задирая голову к окну.

— Водяную крысу, — задумчиво повторил негр, высовываясь из окна посмотреть, нет ли у нас пены на губах. — Стало быть, у вас есть водяная крыса?