Джеральд Даррел - Три билета до Эдвенчер. Путь кенгуренка.

Три дня мы занимались съемками, наслаждаясь очаровательным обществом Дэвида и его жены, а затем пришла пора укладывать снаряжение и отправляться в Мельбурн. Управление природных ресурсов организовало для нас особого рода «охоту», которую мы никак не хотели пропустить; к тому же мы надеялись по пути увидеть одну из удивительнейших птиц Австралии — глазчатую сорную курицу. Итак, мы простились с гостеприимными хозяевами, покинули их чудесный заповедник и направились на юг. Первым «пунктом захода» был маленький городок Гриффитс в сердце Нового Южного Уэльса. По соседству с ним расположен довольно обширный район «малли»: здесь-то мы и надеялись найти глазчатую сорную курицу (она же курица-малли). В Гриффитсе нас встретил Бивэн Бауэн из Организации научного и промышленного исследования (ОНПИ). Под руководством Гарри Фрита, начальника Отдела природных ресурсов ОНПИ, Бивзн занимался изучением экологии и особенностей размножения сорной курицы, поэтому его попросили быть нашим проводником и консультантом.

Малли представляют собой кусты эвкалипта высотой от двух до четырех метров; местами они растут так густо, что их ветви переплетаются и образуют сплошной полог. На первый взгляд малли кажутся сухими и безотрадными, лишенными каких-либо обитателей, на самом же деле это один из самых интересных типов ландшафта в Австралии — многие виды птиц и насекомых приспособились к этой неблагоприятной среде и их больше нигде не найдешь. Подобно тому как на изолированных архипелагах (так было на Галапагосе) нередко развивались уникальные виды, так и зарослям малли, протянувшимся цепочкой через весь континент, присуща своя особая фауна. И, несомненно, самый интересный вид, обитающий в малли, — глазчатая сорная курица, красивая птица с индейку величиной, которая (пользуясь выражением Гарри Фрита) строит «инкубаторы». К сожалению, мы попали в малли не в брачный сезон, но нам все-таки посчастливилось увидеть и инкубатор, и его строителей.

Серо-зеленые заросли встретили нас жарой и безмолвием, и казалось, кругом нет ничего живого. Немного погодя Бивэн остановил машину и сказал, что дальше лучше идти пешком — больше шансов увидеть сорных кур, если они есть поблизости. И вот тут-то, во время нашей короткой прогулки, мы смогли убедиться, что малли вовсе не такие безжизненные, какими кажутся на первый взгляд. Спугнутые нами, шумно взлетели бронзовокрылые голуби; среди опавшей листвы у нас под ногами скользили тоненькие коричневые ящерки с золотистыми глазами. А перевернув гнилую колоду, я увидел притаившегося человеконенавистника — небольшого, но весьма злобного черного скорпиона. Я копнул рукой землю рядом и извлек на свет божий двух маленьких своеобразных тварей. Посмотришь — ну прямо золотые змейки длиной каких-нибудь десять сантиметров и со спичку толщиной, но приглядись поближе, и различишь по бокам, в углублениях в коже четыре крохотные ноги. Выходит, и это ящерицы, только с рудиментарными конечностями: когда надо двигаться, они их поджимают и ползут по-змеиному. Я был в восторге от своей находки, но Крис рвался вперед, ему не терпелось схватиться с большеногой курой. Я неохотно вернул ящериц в лоно земли, и мы зашагали дальше.

Наконец, выйдя на поляну, мы в центре ее увидели что-то похожее на воронку от небольшой, но мощной бомбы. Окружность самой воронки не превышала мусорный контейнер, зато ширина окружавшего ее земляного вала достигала четырех метров. Бивэн объяснил, что это и есть «инкубатор», и рассказал, как возникают эти странные земляные укрепления.

Зимой самец (иногда с помощью самки) вырывает здоровенную яму, заполняет ее отмершей растительностью, а сверху насыпает песок. Под действием дождя и солнца начинается гниение и температура в инкубаторе повышается. Затем самец вскрывает гнездо, приходят самки и откладывают яйца в несколько слоев, тупым концом вверх. Самец тщательно засыпает их песком. Будь это рептилии, заботы самца на этом закончились бы, он удалился бы восвояси, предоставив солнцу «насиживать» яйца. Но сорные куры — не беспечные рептилии, самец следит за яйцами, и ему нужно, чтобы температура в «инкубаторе» держалась на уровне 35 градусов. Казалось бы, это непосильная задача для какой-то птицы, но самец сорной курицы отлично с нею справляется. То ли язык, то ли нежная оболочка внутри клюва (точно еще никому не удалось определить) служат термометром, и он с поразительной точностью определяет температуру в гнезде. Ежедневно самец погружает открытый клюв в песок и в зависимости от колебаний температуры либо снимает часть покрова, либо наращивает его. Шесть-семь месяцев он неотступно следит за тем, как бы драгоценные яйца не простыли или не испеклись. Его преданность долгу поразительна. Стоит показаться дождевой туче, как он со всех ног мчится к гнезду и насыпает конус из песка, чтобы дождевая вода стекала по этой «крыше». Попробуйте прийти с лопатой и добраться до яиц: тотчас прибежит самец и, стоя рядом с вами, будет засыпать гнездо ногами с такой же скоростью, с какой вы его будете раскапывать. В конечном итоге упорный труд самца вознаграждается — из яиц вылупляются птенцы, но им еще надо пробиться на волю сквозь более чем полуметровый слой горячего песка. Это дело долгое и нелегкое, птенцу требуется от двух до пятнадцати часов, чтобы выползти на поверхность. И когда он, совсем беспомощный, выберется из кучи, то обычно в полном изнеможении бредет в ближайшую тень, где ложится отдохнуть и набраться сил. Но через два часа птенец уже способен довольно быстро бегать, а через сутки он может летать.

Как только мы кончили исследовать кучу, Бивэн повел нас дальше в глубь малли. Продолжая поиски птиц, мы около часа безуспешно прочесывали заросли и уже готовы были сдаться, как вдруг Бивэн замер на месте и показал пальцем. Впереди на полянке, недоверчиво глядя на нас, стояли две глазчатые курицы. У них была очень приятная розовато-серая окраска, причем спину, крылья и хвост еще украшали рыжевато-коричневые, серые и густо-золотые пятна. Ниже клюва на грудку спускался «шарф» с таким же узором. Птицы оказались намного красивее, чем я думал, и мне страшно хотелось подойти поближе. Мы начали подкрадываться к ним через заросли, но не прошли и нескольких метров, как курицы насторожились. С минуту они беспокойно ходили взад-вперед, потом направились в заросли, шагая четко и важно, словно встревоженные индейки, к которым подбирается повар.

Страшно подумать, что, если в ближайшие десять лет не будут приняты решительные меры, эти удивительные птицы могут исчезнуть с лица Земли. Мало того, что завезенные лисы раскапывают «инкубаторы» и крадут яйца, опаснейшими конкурентами сорных кур стали кролики и овцы, которые наводняют малли и уничтожают растения и семена, составляющие их питание. Эти прожорливые и неразборчивые гости изменяют всю экологию зарослей, и лишенным пищи птицам остается либо уходить (если есть куда), либо погибать от голода. А недавно возникла еще одна угроза — со стороны земледельцев. Прежде никто из них не трогал малли, так как почва этих районов считалась неплодородной, но теперь открыли новые минеральные удобрения, позволяющие использовать эти земли под пшеницу. Значит, обширные площади малли, до сих пор служившие убежищем для сорных кур, будут расчищены и распаханы, а птица исчезнет. Разумеется, прогресс тормозить нельзя, но неужели во имя прогресса непременно надо уничтожить все на нашем пути? Сорные куры — одни из самых поразительных птиц на свете, уже поэтому они заслуживают право на жизнь. Немало времени и сил потрачено. чтобы привлечь внимание общественности и отстоять других представителей австралийской фауны, и это хорошо, так неужели нельзя сделать то же для глазчатой сорной курицы и хоть где-то сохранить эту птицу и ее специфическую среду обитания на радость грядущим поколениям?