Феликс Родригес де ла Фуэнте - Африканский рай

После павианов объектом наших наблюдений стали зеленые мартышки, среди которых мы провели в Цаво целый день. Мы не только фотографировали их вблизи и гладили по зеленой шерсти, но и делили с ними бутерброды, отдыхали вместе после обеда под сенью акаций, ездили в одном автомобиле и с умилением любовались веселыми играми малышей. Среди африканских животных нет существа более милого, своевольного и жизнерадостного, чем детеныш обезьяны, резвящийся на свободе.

В Азии и Африке три многовидовые группы обезьян — колобусы, или тонкотелы, длиннохвостые мартышки и собакоголовые обезьяны, — которые объединяют шестнадцать родов, включающих более двухсот разновидностей [4] В семействе мартышкообразных обезьян, к которому относятся все перечисленные автором животные, насчитывается 15 родов, куда входят 58 видов колобусов, настоящих мартышковых, макак, павианов и других обезьян. . Легче всего наблюдать за африканскими длиннохвостыми мартышками, благодаря их доверчивому, веселому нраву. Некоторые группы зеленых мартышек, принадлежащих к роду мартышек обыкновенных, совершенно освоились с присутствием среди них фотографов и натуралистов. Одна такая группа обитает в долине реки Цаво — одном из самых красивых мест заповедника. Четыре дня они были нашими неразлучными спутниками, и мы сделали интереснейшие наблюдения над самками и детенышами, появившимися на свет незадолго до нашего прибытия.

У всех приматов, включая человека, близнецы, тройни и так далее рождаются очень редко. У обезьян, как правило, рождается один детеныш. Это следствие жизни на деревьях. Едва увидев свет, малыш, тесно прильнув к матери, начинает путешествовать с ней с ветки на ветку. Мать неусыпно наблюдает за детенышем, бдительно следит за тем, чтобы он не сорвался. Наличие двух-трех детенышей неминуемо ослабило бы ее внимание.

У новорожденной обезьянки очень сильные и цепкие конечности, которыми она крепко держится за шерсть на боках и животе матери. Детеныш висит на груди у матери, которая свободно прыгает с этим легким грузом по деревьям. Детеныш же в любое время может сосать молоко из материнской груди, обхватив ее лапками за бока. Самки относятся к своему потомству с необычайной нежностью. Никакие угощения не могли заставить их выпустить малышей из рук. Зеленые мартышки, как и павианы, проявляют удивительную заботу о своих детях.

У новорожденного павиана мордочка розовая, не заросшая шерстью, а туловище покрыто черными волосами. В четыре месяца мордочка маленького павиана начинает темнеть, а шерсть на туловище становится бурой. В этот период матери уже не столь внимательны к малышам, зато самцы, молодые и старые, удваивают к ним внимание и с удовольствием принимают участие в их забавах. В десять месяцев павиан приобретает обычную для взрослых обезьян окраску и проводит время не рядом с матерью, а в компании своих одногодок, во всем подражая в играх взрослым обезьянам.

Павиан проходит три фазы развития. Первая — полная зависимость от матери, вторая — детские игры, третья — обучение. Чтобы доказать, сколь важна роль двух первых фаз, профессор из Висконсина Гарри Харлоу проделал несколько опытов, получивших теперь широкую известность среди приматологов.

Харлоу поместил несколько детенышей макаки-резус к «искусственным матерям» — куклам с сосками. У половины манекенов туловище было обшито тканью, похожей на мех макаки. У остальных металлическая конструкция ничем не прикрывалась. Все малыши выбрали кукол с мехом, хотя далеко не у всех «одетых матерей» были соски, соединенные с молочными резервуарами. Для детенышей контакт с матерью был важнее молока. Профессор Харлоу на ряде опытов доказал, что в отдалении от «искусственных матерей» маленькие макаки боятся игрушечного медвежонка, бьющего в барабан. Однако, если кукла-мать рядом и малыш может прикоснуться к ней в минуту опасности, он быстро успокаивается и начинает забавляться с игрушкой, которая только что внушала ему страх.

Другую партию макак Харлоу держал в индивидуальных клетках, изолированными друг от друга. Спустя некоторое время их впустили в клетки к другим обезьянкам. Маленькие отшельники не участвовали в общих играх, пугались себе подобных, а достигнув половой зрелости, оказались неспособными к совокуплению. В третьей группе часть детенышей макак, лишенных возможности играть с одногодками, жила в клетках вместе с «искусственными матерями», часть могла наблюдать за тем, что происходит в общей клетке, часть была совершенно изолирована. У всех в результате оказались дефекты, особенно в последней группе, где был более высокий процент нервных и психических отклонении. Зато обезьяны, которых на двадцать минут в день объединяли с товарищами, прекрасно адаптировались среди нормальных макак.

Опыты профессора Харлоу доказали, что игры обезьян на свободе не просто дань резвому возрасту, а упражнения, подготавливающие животное физически и психически к жизни среди себе подобных. К аналогичным выводам пришли психологи, наблюдавшие за человеком в схожих ситуациях. Детские игры, возникновение семейных уз, родственных и дружеских связей можно отнести к начальной стадии эволюции человеческой мысли.

В феврале 1891 года немецкий исследователь Бауман с трудом пробирался по дну Рифт-Валли. Отказ большинства носильщиков нести груз, сонная болезнь, стычки с воинами племени мбугву нанесли экспедиции немалый урон. Близ озера Маньяра Бауман начал восхождение на плоскогорье Нготиека в надежде попасть на открытую местность с более благоприятным климатом.

Восхождение по крутому склону оказалось довольно трудным. Ослы, заболевшие сонной болезнью, еле тащились по тропе, проложенной стадами масаев. Тяжело нагруженные солдаты и носильщики также двигались с большим трудом. Когда на следующий день они вышли на плоскогорье, перед ними неожиданно выросли два стройных воина-масая атлетического сложения, вооруженные длинными копьями со стальными наконечниками. Лица их были раскрашены охрой. Масаи враждовали с пастухами племени мбугву, смелыми, сильными воинами, очень ловко владевшими копьем.

Мбугву жили на открытой местности и с исключительной стойкостью защищали свой скот от масаев. Услышав от носильщиков, сопровождавших экспедицию, что у них были столкновения с мбугву, масаи немедленно предложили Бауману свои услуги.

Бауман заночевал в небольшом лесу. Перед тем как двинуться в путь, он решил закопать часть вещей, чтобы облегчить груз носильщиков. Вырыли большую яму, в нее сложили стеклянные бусы, ножи, медные колокольчики и другие безделушки, которые предназначались для подарков африканцам. Когда яму засыпали землей, масаи предложили развести над ней костер, чтобы потом ее легче было найти по золе. Затем экспедиция, которую вели новые проводники, подошла к тропическому лесу. Здесь было совсем не жарко, в воздухе чувствовалась влага, погода напоминала Бауману весну в Германии. Трудно было поверить, что экспедиция находилась всего в нескольких километрах от экватора. Все любовались пышной растительностью и наслаждались пением птиц. Правда, не на всех участников экспедиции перемена обстановки подействовала одинаково благотворно. Большой верблюд, везший добрую часть багажа, заболел. Его организм так и не приспособился к прохладному горному климату, и через некоторое время он сдох.